Караи глухо сказала, качая головой:

— Капитан, мужайся. Могущественные силы ты восстановил против себя.

Ближайшее твое будущее готовит тебе горе, потери, разочарования и смерть близких. Ты останешься один и будешь гоним, как зверь. Ты посмел прикоснуться к тайнам этого мира, этой вселенной, не заручась ничьей поддержкой. Только одно существо не изменит к тебе отношения, но встретишься ты с ним нескоро.

Она слотнула и медленно покачала головой:

— Ничем я не в силах тебе помочь, любимый. Твой путь — он только для тебя.

Зеленое сияние медленно гасло вокруг ее сгорбившейся фигуры. Она упрямо мотнула головой:

— Но если ты окажешься в этом мире — приходи, на сколько пожелаешь.

— Спасибо, — серьезно сказал Ежи, — Удачи тебе.

— Будь счастлив, — сказала она, повернулась и побрела на огни городка, сжимая в кулаке свой талисман…

033 Hex. JB 011B; (Проверка на ошибку)

Их уже ждали на орбите, когда «Дорко» оторвался от грунта и устремился в черноту предрассветного неба. Радар показал облако светящихся точек.

— Семьдесят четыре корабля, — прокомментировала Джейн, — Четыре крейсера Майи и бог весть чьи остальные разномастные аппараты. Выдвигаю орудийные палубы.

— Это точно кранты, — заявил Зверь, — Их чересчур много.

— Ничего. Джейн, начинай, как только сможешь их доставать, а я посчитаю, поколдую… — хмуро буркнул Ежи, кладя пальцы на откидную клавиатуру. Мимо корабля промчался первый ослепительно-белый веер залпа антиматерией.

— Как бы не задели Караи, — нахмурился Ежи.

— На этот раз они взялись за нас серьезно, — вроде даже одобрительно сообщила машина. Их подбросила ударная волна от аннигиляции антивещества и поверхности планеты. Заверещал сигнал вызова. Джейн открыла в левом углу обзорного экрана видеоокно. В нем после секундной заминки появилась алая внутренность рубки корабля и соломенноволосый тощий старик с жестким узким лицом в незнакомой черной униформе.

— Вы в безнадежном положении, — сказал он скрипучим голосом, приятным, как скрежет металла по стеклу, — Но мы отпустим вас, если вы отдадите свою калирианскую находку. Она наша по праву.

— Над этим стоит подумать, — усмехнулся Ежи. Старик колюче взглянул на него:

— Нет времени на размышления. Или вы соглашаетесь отдать эту вещь, или мы распылим ваш корабль на фотоны и нейтрино. Главный калибр наших крейсеров уже держит вас в прицеле.

Пальцы Ежи лихорадочно метались по клавиатуре. Он хмыкнул:

— Давайте поговорим на орбите. Бить на взлете — это же ай-яй-яй!

— Хорошо, — проскрипел военный, — Но без фокусов.

Видеоокно исчезло. Ежи чуть сбавил темп своих манипуляций с клавиатурой:

— Джейн, кто это был?

— Адирал Цериэль. Он майанец. Командует Особым космическим корпусом.

«Дорко» вздрогнул, устремив вверх восемь лент огня и тут же метнулся в сторону, продолжая подъем.

— Почти как Ганс, — сказала Джейн, вышивая кораблем вензеля в темнеющем небе. Зверь воздел нос и поинтересовался:

— При чем тут Ганс?

— У них с адмиралом много общего, — спокойно пояснила машина, — Они оба умерли из-за безделушки. Я выбила все крейсера и еще четыре корабля из тех, что покрупнее.

После секундной заминки орбита ответила залпом из всех систем оружия, Джейн присвистнула, продолжая вести непрерывный огонь из всех орудий корабля, а Ежи наконец открыл вход в Сеть.

«Дорко» исчез в ослепительной вспышке, корабли почти сразу же начали спуск с орбиты на твердь, чтобы отыскать обломки, буде таковые останутся. Поиски продолжались шесть дней и не дали ровно ничего. Корабли неохотно взлетели, оставляя за собой множество выжженных пятен, быстро перешедших в лесной пожар. За их взлетом из окна маленького дома на окраине городка смотрела Караи. Когда последний из кораблей исчез с орбиты, женщина взяла зеленый цилиндрик и заговорила, поднеся его к губам:

— Во имя семи имен Бога, семью семьдесят туч, полных влаги, принесите, о могучие семь ветров мира! О тучи, лейте благой дождь на огненное поле! О ветры, дуйте! Развевайте смрад и золу, дайте пожарищу жизнь сильную, новую! Заклинаю вас в том священными именами великого Отца, великой Матери и всеми легионами небесного воинства Кунши… Аминь!

После чего спокойно пошла ужинать, уже чувствуя, как в атмосфере планеты зародились перемены, несущие ливни горящему лесу…

…- Борода снова засветился в Сети, — доложила Нина Наталье.

Наталья рассеянно посмотрела в чашку с жидким зеленым чаем, поморщилась:

— Перешли мне информацию. У вас что, нормальная заварка кончилась? Каждый раз чай все прозрачнее, а сегодня вообще зеленый!

— Мы только выполняем предписания докторов, следящих за вашим здоровьем, — отозвалась Нина, — Можете скандалить, но Бинго распорядился не давать вам запрещенных врачами продуктов, как то: крепкий чай, кофе, алкоголь, острые и кислые закуски…

— Боженька ты мой! — читая информацию, сквозь зубы сказала Наталья, — Вот когда будут беременны наши доктора, тогда пусть и соблюдают свои запреты. А я сейчас хочу крепкого чая. Крепкого, какой пью всю жизнь.

А не эту бурду. Понятно?

— Я только исполняю рекомендации докторов, — твердо сказала Нина.

— Скорей бы сбежать от вас на Ахайя, — проворчала Наталья, с отвращением прихлебывая тепленькое пойло.

Нина в приемной не стала отвечать на ворчание, но послала сообщение Бинго: «Нужно продумать сопровождение и охрану Н. С. в отпуске на Ахайя.

Высказывает недовольство выбранным медиками режимом питания, в частности отсутствием чая в чае».

«Вопрос с охраной на Ахайя решается, не дергайся. О диете я сегодня поговорю, я честно говоря тоже думаю, что доблестные докотора перестарались, продолжай работать дежурным громоотводом». — почти сразу же ответил Бинго из тира, где он по своему обыкновению сидел.

— Я имею хоть какую-то власть на этой планете? — ядовито спросила пустую, не считая Нины, приемную Наталья, появляясь из кабинета. Взяла чашку с кофе, стоящую на столе Нины и скрылась в кабинете.

Девушка сочувственно вздохнула, но сообщила Бинго. Она работала в подразделении телохранителей уже шесть лет и знала, что есть предел человеческим чувствам, очень четко обозначенный инструкциями предел. Тем, кто рисковал его переступить, пришлось тут же распрощаться с работой. Нина же свою работу любила и считала ее неплохо оплачиваемой — помимо еженедельной ставки в триста галаксов, она получала десятипроцентную доплату за каждый из восьми иностранных языков, двадцатипятипроцентную — за каждое из двух высших образований и пользовалась многими льготами, что позволяло безбедно жить, откладывая на будущее. Пользуяь временным затишьем, Нина работала над дипломной работой по ксенотехнике — она намеревалась прибавить к своим высшим образованиям еще одно.

Бинго всячески поощрял «коллекционирование профессий» своими сотрудниками. Он считал, что помимо возможной полезности в разнообразных ситуациях, каковые случаются время