забвение. Кроме того, епископ поведал о разных озёрах: в одних – трижды в день вода бывает горькой, в других – она трижды в день сладкая; существуют водоёмы, в которых всё тонет, и водоёмы, в которых не тонет ничего. Подобные противоречия и противопоставления тоже заставляют вспомнить Иеронимов «Сад земных наслаждений»: ведь если на центральной панели изображён земной рай, то почему в нём все предаются блудодеянию, плотскому греху, порочной любви?! Или же – если в самом центре «райской» створки представлен тот самый божественный и благодатный источник всякой жизни, то зачем же внутри него Босх изображает сову – олицетворительницу ночи, нечисти и зла?!

Средневековому человеку рай представлялся весьма многолико: и как недостижимое место пребывания Бога, и как эсхатологический град Новый Иерусалим, и как пространство внутренней святости души: «не видит око, не слышит ухо и не приходит на сердце человека, что приготовил Господь любящим его» (1Кор. 2:9). В то же время продолжала существовать вера в реальный земной рай, простиравшийся на востоке, где в достопамятные времена жили Адам и Ева (Быт. 2:8: «И насадил Господь Бог рай в Эдеме на востоке…»), а ныне – праведники Енох и Илия (Быт. 5:24, 4Цар. 2:11–12). Поиском утраченного рая объяснял Василий Великий в сочинении «О святом духе» ориентацию храма на восток и молитву христианина, обращённого лицом на восток.

В картографии рай размещали в Индии или за ней, на восточной окраине земли, омываемой океаном, – приблизительно там, согласно средневековым представлениям, находилось мифическое христианское царство пресвитера Иоанна. В VI веке средневековый географ Косьма Индикополов представлял землю разделённой на две части, одна из которых, – «внутренняя», – окружена океаном, а другая, – «внешняя», – соприкасается с небом. Рай, согласно версии Косьмы, располагается во «внешней» земле, на востоке, где живут допотопные люди. Знаменитая экуменическая Эрбсторфская карта XI века уподобляет землю телу Христову: голова Христа – на востоке, ноги – на западе, руки на севере и юге, в центре карты – Иерусалим. Рай изображён на востоке чуть к северу – близ Христовой головы. На не менее известной Герефордской карте конца XIII века мир явлен в виде диска, в центре которого восседает Судия, а на самом восточном краю обитаемого мира изображён рай – круглый остров с четырьмя реками и вкушающими запретный плод Адамом и Евой.

Земной рай рисовался как сад наслаждений, изолированный океаном и горами от населённого людьми мира; он достигает лунной сферы, поэтому не был затоплен во время потопа. О нём писали, мечтали и размышляли различные авторы Средневековья: Валафрид Страбон, Абеляр, Гервазий Тильберийский, Петр Ломбардский, Рабан Мавр, Гонорий Августодунский.

С XIII века местонахождение рая ставилось под сомнение, в частности Фома Аквинский высказывался против принятой отцами церкви точки зрения по поводу какой-то конкретной локации рая. Бонавентура также сомневался в реальности земного рая. Легенды и апокрифические сказания убеждали, что после грехопадения и до Судного дня земной рай строго-настрого закрыт для всех смертных. Тем не менее слишком уж многие очень желали найти его, ведь жизнь в раю представлялась и мыслилась как блаженство и наслаждение. В эпоху же крестовых походов дольний рай тщательно и тщетно разыскивали на Ближнем Востоке, легенды и байки о нём множились, а экзотический образ его вдохновлял крестоносцев на долгие и сложные военные экспедиции.

Увидеть рай можно было в манускриптах и на картах, на стенах соборов и на иконах, – повсюду взгляд находил красочные приметы, сюжеты и сцены вожделенного места. Весьма символично рай обозначался в искусстве раннего христианства: хватало изображения пальм, цветов, птиц, кущ и струящейся реки жизни (или четырёх ручьёв, истекавших из райского сада во все стороны света). Такие образы узнаваемо маркировали Эдем и рай, были почерпнуты из Писания, возникали на стенах катакомб и в апсидах церквей: в сценах сотворения Богом мира и человека. Визионерские тексты, такие как «Видение Тунгдала», кроме адских мучений, рассказывали и о блаженстве. Путешествие по раю в «Божественной комедии» Данте стало важнейшим источником визуализации потустороннего счастья. Эпоха эта полагала рай как изначальную цельность, ещё не ведающую отравы разума и различения, яда познания добра и зла.

Рис. 3. Рай как пространство творения, грехопадения и изгнания. На миниатюре, изображающей рай – шарообразная земля, омываемая волнами океана слева направо. Представлены сразу четыре сцены: антропоморфная змея с телом русалки и образом Евы подаёт ей плод Древа познания добра и зла; Ева предлагает плод Адаму; Бог наказывает Адама и Еву. Огненный шестикрылый серафим изгоняет их из рая, Адам и Ева осознают свою наготу, покрывая себя листом виноградной лозы. Посреди рая высится выспренный готический фонтан. Ms.65, f.25. v. Condé Museum, Chantilly.

Рай – это и пространство рождения и начала жизни каждого существа. Рай – это и область искушения, грехопадения, инициации перехода в земную, смертную, греховную жизнь. Рай – это и финал человеческого бытия, предел чаяний и надежд – Начало начал, которому предшествует Конец концов, Конец света, Апокалипсис и Страшный суд. Рай – это и место упокоения праведников, приют посмертной судьбы человека. Закономерно, что фигура Христа (или Агн-ца как репрезентации Христа, – стоящего на горе Сион, откуда берут начало четыре райские реки, которые также могут истекать от ног Христа или от креста) присутствует в образах и рая, и Суда. Утраченный рай вернётся со вторым пришествием Христа, искупившего первородный грех человечества. В новозаветном понимании рай – это Новый Иерусалим (Откр. 21:2–22:5), место общения человека с Богом в эсхатологической перспективе, достижение которого случится после Страшного суда (глава 6, рис. 38).

Рис. 4. Один из фрагментов столешницы «Семь смертных грехов и четыре последние вещи» демонстрирует постапокалиптический рай, изображённый в виде собора. После жизни земной, смерти и Страшного суда в рай попадают праведники. Ангелы им музицируют, апостол Пётр встречает их у врат, провожая внутрь. В сердце Святая святых восседает на престоле Христос, окружённый свитой. Но даже у райского чертога нечистый преследует праведников, желая утащить их в свой ад: архангел длинным крестом побеждает его, как когда-то был низвергнут Люцифер и Сатана.

Рис. 5. Триптих «Страшный суд» Фра Анджелико – пример устойчивой иконографии, почерпнутый из текста Откровения Иоанна Богослова. На протяжении столетий художники создавали образы Суда в рамках единой иконографической традиции. В центре изображён Христос-судия, подле него 24 старца, ангелы. Ниже дана сцена воскресения: открываются гробы и встают