сказала не то, что нужно было сказать, до сих пор не могу себя простить.

— И что же ты сказала?

— Я сказала: «И чем же ты можешь меня осчастливить? Твоими изношенными брюками или нищенской постелью в холодной комнате общежития?»

— Гмм… Горше трудно представить.

— Ты знаешь, он с такой болью посмотрел на меня, с таким горьким сожалением, что… лучше бы дал мне пощечину. Но ответил спокойным голосом: «Нет, Венера, я тебя осчастливлю вот этими руками». И Ваге раскрыл ладони, которые были черными и огрубевшими. «Это честные руки», — сказал он. Нужно мне было сразу же попросить прощения за сказанное, но та унизительная ситуация, в которой я ощутила себя в ту минуту, наоборот, меня настолько удивила, что я не смогла поступить хоть в какой-то степени рассудительно. Я сняла со своего пальца бриллиантовое кольцо с большим камнем, свадебный подарок Спартака, и показала ему. «Вот это кольцо, — сказала я, — стоит ровно столько, сколько смогли бы заработать эти твои честные руки за несколько лет. Хочешь посмотреть? Возьми». Кольцо Ваге не взял. Он только улыбнулся, издалека посмотрел на него и тихим голосом сказал: «Чудесный камень… Наверное, спросят с того, кто тебе его подарил. И что ответит он, об этом узнает прокурор. А вот что должна ответить ты?» От его слов в глазах у меня потемнело… «Знаешь что, — сказала я, не давая себе отчета в том, что говорю, — не морочь мне голову своими глупыми угрозами, никто тебя не боится». «А я не пугаю, — спокойно ответил Ваге, заметно бледнея. — Есть такая категория людей, которые день и ночь собирают деньги в стеклянные банки и глиняные горшки, закапывают в землю, порой даже забывая, где и сколько зарыто. Такие люди живут в роскоши, пренебрегая мнением таких людей, как мы, но все они внутри завистливые люди, они завидуют нам даже потому, что мы спокойно и мирно спим под нашей крышей, не боясь, что вот-вот милиция постучится в нашу дверь. Жестоко ошибаются все те, — продолжил он, — кто думает, что деньги способны на все. Все равно, из тысячи один, кто собирает деньги, пользуется ими».

Венера снова погружается в свои мысли. Я ей не мешаю. Спустя некоторое время она продолжает:

— С того дня у меня внутри что-то сломалось. Я стала внимательно наблюдать за мужем, за его друзьями, подслушивать их разговоры. И эти разговоры все время были о деньгах, о каким-то образом добытом дефицитном товаре, о загородных кутежах, устраиваемых с друзьями, и о других подобных вещах…

Последние слова Венеры привлекли мое внимание. Такая святая наивность не в ее характере. Сказать? Или не стоит?

— Послушай, Венера, неужели ты до этого не думала о том, что вы все-таки живете не на зарплату?

— Думала, конечно, но… Как тебе объяснить? Я не имела доказательств, а если и были, я отказывалась верить им, находя сотни объяснений, или, откровенно говоря, искала возможность, чтоб не замечать эти признаки преступления. Понимаешь? Одно дело, когда это касается чужого, там мы, не стесняясь, называем вещи своими именами. И совершенно другое, когда это твой муж, отец твоего ребенка, человек, с которым ты связана множеством нитей, который любит тебя, ни в чем не отказывает, выполняет каждое твое желание и каприз. Он и сам часто рассеивал мои сомнения. О дорогих вещах, которые он дарил мне или прятал где-то, говорил, что это наследство ему досталось от отца, деда, и прочее. И я верила ему, ибо знала, что его род издревле связан с торговлей, в свое время был в области одним из самых богатых. Эти разговоры обычно заканчивались тем, что муж говорил смеясь: «Глупышка, неужели ты серьезно думаешь, что я могу за несколько тысяч рублей ставить под угрозу свое доброе имя, а тебя и своего сына выставить посмешищем перед людьми? Знай, что для меня честь дороже жизни». Но повторяю, все эти слова и оправдания не стоили бы для меня ничего, если б это говорил мне не муж, а кто-то чужой.

— Значит, ты явно заставляла себя верить ему, то есть обманывала себя.

— Да, но после встречи с Ваге перестала врать самой себе.

— Неужто?

Венера безрадостно качает головой.

— Удивляться не надо… Как мне тебе это объяснить? Была бы вместо тебя женщина, она б меня, вероятно, легко поняла.

— И тем не менее…

— Знаешь что? Когда мужчина дарит жене бриллиантовое кольцо за четыре-пять тысяч рублей, а другой предлагает тебе свои огрубевшие руки, для этой женщины выбор не может быть легким и ей есть над чем задуматься… Да ладно, все это сентиментальности.

…В последующие после встречи с Ваге дни Венера чувствовала себя так, как, наверное, повувствовал бы себя альпинист, который поднялся, достиг опасной вершины, а спуститься оттуда не может, потому что спасательный крюк выскользнул у него из рук и упал в пропасть. Его охватило какое-то непонятное чувство.

Несколько раз она начинала разговор с мужем, просила его оставить работу (он работал на каком-то комбинате бытового обслуживания) и заняться чем-либо по специальности (Спартак окончил политехнический институт). Венера одновременно просила его прекратить общение с теми друзьями, которые помогали ему в подозрительных делах. Но Спартак слушать не хотел жену.

— Что ты за человек, вместо того чтобы радоваться тому, что имеешь, ты не перестаешь думать о том, чего у тебя нет, — однажды со слезами на глазах сказала Венера. — Хоть бы о нас подумал.

Спартак усмехнулся этим словам и внезапно хриплым голосом сказал:

— Послушай, ты займись своими делами, свои рассчеты я знаю лучше.

Венере казалось, что второй ребенок внесет некоторые изменения в их жизнь. Она думала о том, что дети разбудят в муже некое чувство ответственности, однако, к сожалению, ничего не помогло. Внутри нее появилась пропасть, которая со временем становилась шире и глубже. Венера ясно видела, как ее семейное благополучие стремительно летит в пропасть, и не знала, как воспрепятствовать этому.

Так прошла пара лет. До этого Ваге окончательно перебрался в Степанакерт, где жила Венера, и поступил на работу на Каршелккомбинат. Он переехал из-за Венеры, он сам об этом сказал ей: «Без тебя жизнь моя — не жизнь, а жалкое существование. Хочу жить в том же городе, где ты, дышать тем же воздухом. Прости, иначе поступить не мог».

Однажды случайно встретились на улице. Венера была со Спартаком. Перекинулись всего парой слов. Но Венера почувствовала, что Ваге мужу не понравился.

— Странный парень, — сказал Спартак, когда они значительно отдалились.

— Почему? — быстро спросила Венера.

— У него чересчур