Шрифт:
Закладка:
Марат попробовал перевести все в шутку:
— Значит, вы также не спите до двух часов?
Сима шутку не восприняла.
— Нет, я сплю. Только просыпаюсь часто, не знаю, почему… И каждый раз смотрю на ваше окно — горит свет или нет? И когда вижу, что горит, мой сон тоже почему-то пропадает…
И вдруг Сима посмотрела прямо в лицо Марату. Тот с трудом выдержал ее напряженный взгляд.
— Сима, почему вы обо всем этом рассказали мне?
Сима медленно покачала головой.
— Не знаю… сама не знаю. Сказала, чтоб вы знали…
Марат не успел ответить. Из темноты, как привидение, перед ними вырос Андрей.
— Ооо, знакомые всё лица! — воскликнул он.
— Где это ты столько времени был? — спросил Марат, улыбаясь. — Басар давно известил о твоем приходе.
— Не знаю, отчего, но знаю точно, что этот Басар меня терпеть не может, — сказал Андрей, глубоко вздохнув. — Или я его когда-нибудь убью, или он меня.
— Я слышала, что животные злых людей чувствуют на расстоянии, — сказала Сима без улыбки.
— Значит, у Басара не такой уж хороший нюх, — весело отозвался Андрей. — Марат Агабекович меня знает лучше, спросите его.
— Андрей чудесный парень, я подтверждаю это, — засмеялся Марат. — И тем не менее, откуда идешь так поздно, чудесный парень?
— В клубе был… как видят меня с гитарой эти девушки, сразу сваливаются мне на голову: сыграй что-нибудь, очень просим. Как им откажешь? Кстати, — повернулся он к Симе, — почему вас никогда не видно в клубе? Современные танцы вам не даются?
— Я не умею танцевать.
— Ой, что там трудного? В течение одного дня научу. Вот Марата не могу вытащить из дома. Скажем, его вопрос немного сложнее.
— Почему? — не поняла Сима. Ее глаза недружелюбно сверкнули в полутьме.
— Ему по штату не положено идти на танцплощадку. Это во-первых, во-вторых, у него отсутствует музыкальный слух — гитару от скрипки не отличает…
— Я тоже не отличаю, — быстро перебила его девушка.
Вышло как-то неожиданно или даже грубовато. Андрей понял, что задел совершенно не ту струну.
— Ну хорошо, нет времени заниматься болтовней, — он повернулся к вагончику, однако сразу встал. — Да, я чуть не забыл, Марат, можно тебя на минуточку?
Марат поднялся с места и подошел к нему. Прижимая его локоть и обдавая винным перегаром, Андрей шепнул ему на ухо:
— Если хочешь оставить ее у себя, я могу уйти в другое место.
Марат резко высвободил руку.
— Скажи спасибо, что не даю тебе по морде. Иди спать.
Он повернулся и подошел к Симе.
Стараясь согреться, Сима потирала ладони.
— Идемте, я провожу вас до дома.
Сима удивленно подняла глаза, однако ни о чем не спросила.
— Да, идемте, уже холодает, — сказала она.
Какое-то время шли они молча. Сима чуть впереди, Марат на некотором расстоянии.
— Веселый парень Андрей, правда? Вы, наверное, с ним не скучаете, — сказала Сима, видимо, снова желая снять напряжение, о причине которого, как ни старалась, догадаться не могла.
— Мне некогда скучать, — ответил Марат. Его голос прозвучал сухо.
Сима съежилась, как от удара, и непонятно зачем прошептала:
— Простите.
— За что? — не понял Марат. Сима не ответила. — Что произошло с вами, Сима? — спросил он в недоумении.
— Не знаю… Я ничего не знаю. Вы со мной всегда так холодны, что я хочу отсюда убежать, и всякий раз я чувствую себя такой одинокой…
Сима быстро повернулась и стала смотреть в сторону котлована, где тускло мерцала река, отражая свет рабочего поселка. Где-то близко трещали сверчки, и это еще больше подчеркивало величие и покой природы. Марат сделал шаг, положил руки на плечи Симы и сразу почувствовал, как ее тело напряглось под его руками.
— Я был холоден, потому что боялся выдать чувства, которые я питаю к вам. Я бы и сейчас молчал, ни о чем не сказал вам, если бы вы сами не завели разговор. Я боялся выглядеть смешным, потому что все время помнил о разнице в возрасте между нами. Я давно люблю вас, Сима. С тех пор, как впервые увидел.
Сима повернулась к нему. Она была на голову ниже Марата и своими черными глазами смотрела на него снизу вверх. На ее лице было выражение такой явной радости, что, казалось, это лицо излучает восторг… Но было и сомнение, будто она не верила, что все это происходит наяву.
— Сима, я и сейчас помню об этой разнице, и поэтому то, что я сейчас сказал, ни к чему вас не обязывает. Вы свободны, как прежде.
— Но зачем? — прошептала Сима. — Зачем?
— Что зачем?
— На что мне нужна моя свобода, если вы должны быть далеко от меня? Не нужна мне эта свобода…
Марат внезапно, одним движением, почти грубо обнял девушку и стал целовать ее губы, лицо, волосы, шею… Сима прямо и откровенно отвечала на его ласки, не капризничая и не играя в невинность, и отвечала с откровенной радостью, задыхаясь от счастья.
Всю ночь шел снег. Утром Марат поднялся с постели и заметил, что окна в комнате запотели. Посмотрев в окно, обомлел: все вокруг было ослепительно белым, горы и ущелья погрузились в снег, под его тяжестью деревья согнулись и повисли над утесами. А снег, легко кружась, продолжал падать, полностью покрывая дома в рабочем поселке и узкие улочки между домами.
У Марата сразу упало настроение. Неделю назад на стройку приехал первый секретарь областного комитета парии Борис Кеворков. Вместе с секретарем райкома партии Бадунцем, начальником стройки, секретарем парткома и главным механиком они были на плотине, а потом до полуночи остались в управлении, разработали много вариантов для ускорения строительства плотины, и там, в присутствии секретаря обкома, Марат предложил перейти на сверхурочные работы.
Марат внес еще одно предложение, которое понравилось Кеворкову: речь шла о прицепах. По мнению Марата, они были необходимы на стройке, потому что в горных условиях автомашины быстро выходят из строя. Секретарь обкома обещал помочь.
Под непосредственным руководством начальника стройки и Марата на склонах холмов установили громадные светильники для освещения котлована в ночное время. Вскоре до места довезли прицепы. (Кеворков свое обещание не забыл.) Все было готово к началу, как говорил начальник стройки Яхшиян, «основательного штурма», погода накануне была теплой, вроде весна уже вступила в свои права, и вдруг — снег.
Марат быстро оделся и спустился в управление. Начальник был уже там.
— Знаешь, сынок, — начал он, ответив на приветствие Марата, — одна мудрая восточная пословица
