— А кто сказал, что я отрекаюсь от своего слова? — Марат встал напротив шефа и добавил: — Нужно немедленно начать работу на котловане.

— В этот мороз? — с игривой хитростью улыбнулся начальник.

— Да, в этот мороз.

Яхшиян встал с места, сцепив руки сзади, пару раз прошелся взад-вперед по просторному кабинету.

— Я не против. — Он развел руками. — Но подумай, на котловане лежит метр снега. Не думаю, что по этим извилинам машины поднимутся на котлован.

— Поднимутся, да еще с прицепами.

Начальник быстро повернулся, посмотрел на Марата, увидев решительность в его лице, довольно улыбнулся.

— Хорошо. Что я могу сказать? Попробуйте.

Водители сначала не соглашались, мотивируя тем, что опасно с тяжелым грузом, да еще с прицепами, в такую погоду подниматься на котлован, однако Марат был непоколебим. Он сам сел за руль одного из самосвалов и первым направился в долину — загружаться щебнем. Водители других грузовиков последовали его примеру.

Начальник строительства, главный механик, секретарь парткома стройки, несмотря на мороз и сильный ветер, дующий с реки, пешком спустились к котловану, где хоть и с опозданием, но работы начались.

Под тяжелым грузом, от которого земля, казалось, шаталась, буксуя в снегу, медленно и осторожно поднимались на котлован мощные самосвалы. Впереди снова был Марат, рядом с ним в кабине — водитель самосвала Виктор Матевосян из деревни Неркин Оратаг. Время от времени он смотрел на главного инженера, на лице которого от волнения мышцы напряглись, как струны.

Прицеп тянул все время в одну сторону, будто желая толкнуть машину к пропасти, где бешено ревел Тартар. Однако сильные руки Марата крепко ухватились за руль. Уже возле котлована, на последнем повороте, самосвал стал буксовать. Глядя на дорогу, Марат два раза попробовал поменять скорость, и двадцатисемитонная махина медленно пошла вперед, прессуя под колесами грязь и снег. Победа была уже близка, оставалось совсем немного, и вдруг прицеп сильно раскачался, передняя часть свернула налево и ударилась об утес. Марат вмиг почувствовал, что от удара плечо сразу потеплело, рука стала тяжелеть. Виктор хотел ему помочь, однако Марат, поворачивая руль направо, в сторону дороги, продолжал нажимать на газ, одновременно взглядом давая знать Виктору, что он в помощи не нуждается. Задним ходом машина выровнялась, выровнялся и прицеп, и огромный самосвал, хоть с недовольством, покорно пошел по дороге, буксуя время от времени.

Марат посмотрел назад, отсюда была видна извилистая дорога, ведущая на котлован: вверх по горному склону поднималась вереница самосвалов с прицепами. Он довольно улыбнулся Виктору. По лицу стекал пот, а рука отяжелела и почти не подчинялась ему, но боли он будто не чувствовал, его душа ликовала от радости победы.

Марат подал машину к трамбовщикам, включил подъемник. Ущелье наполнилось грохотом. «Виктор, пересядь за руль, — коротко скомандовал он, правой рукой прижимая отяжелевший локоть, — рука как будто вывихнулась». Виктор вышел из машины, обошел ее спереди, снова поднялся в кабину и повел машину прямо в рабочий поселок к доктору Нерсесу.

Весть о том, что самосвал Виктора потерпел легкую аварию и у Марата перелом руки в локте, распространилась за короткое время.

— Вас надо срочно доставить в областную больницу, — предложил Нерсес и тут же добавил: — Нет-нет, нужно отвезти в республиканскую больницу, к доктору Франкенбергу — такого, как он, специалиста нет во всем мире.

Нерсес сделал Марату болеутоляющие уколы.

Вскоре прибежала Сима. Ее красивые, по-детски пухлые губы от мороза покраснели, словно пламенея.

— Что случилось? — спросила она, хотя уже знала про аварию.

— Меня отправляют в республиканскую больницу, — корчась от боли, улыбнулся Марат.

— Почему так далеко?

— Там есть чудесный врач, — Марат подмигнул доктору Нерсесу. — За две недели вылечит.

Сима не отводила от Марата глаза, полные слез.

— Болит? — спросила она почти шепотом, пальцами едва касаясь раненой руки. — Я тоже хочу с тобой.

Марат отрицательно покачал головой:

— Нет.

— Когда вернешься? — тихонько, угасающим шепотом спросила Сима.

— Я же сказал, через две недели. Гипс наложат — сразу заживет. Скоро приеду, не успеешь соскучиться.

Не обращая на них внимания, Нерсес осторожно обрабатывал рану медикаментами, но после слов Марата повернулся к девушке и спокойным голосом сказал:

— Не меньше месяца будет лежать: перелом в локте, и, думаю, не один.

— Боже мой, целый месяц, — теряя надежду, прошептала Сима, — я здесь одна просто сойду с ума.

— Только без слез, — преодолевая все усиливающуюся боль и в шутку грозя пальцем, улыбнулся Марат.

— А я вовсе не плачу, — улыбнулась Сима сквозь слезы. — Я приеду к тебе, хорошо?

— Я что, тяжелобольной, чтоб ты приежала ко мне в такую даль? Слышишь, ни в коем случае!

Нерсес закрепил с четырех сторон маленькими длинными досочками раненую руку Марата, бережно перевязал и, чтобы рука не почернела до приезда в республиканскую больницу, приказал постоянно поливать рану водкой.

В республиканскую больницу Марат поехал на машине Меружана. Нерсес сопровождал его.

На окраине рабочего поселка Марат оглянулся: Сима стояла там, в снегу, и смотрела вслед машине.

В больнице Марату было муторно. Он лежал, читал книгу, беседовал с другими пациентами, лежащими на соседних койках, иногда в солнечные дни выходил гулять в просторном саду. Тем не менее дни проходили уныло, там, в Тартарском ущелье, его ждали стройка и Сима. На второй или на третьей неделе его посетил начальник стройки. Он был на совещании в министерстве, оттуда заехал к нему. Марату показалось, что начальник без настроения.

— Что-то случилось? — с беспокойством спросил Марат.

— Нет, просто я очень устал. С утра в министерстве, работы много, а ты нашел время отдыхать.

— Хороший отдых, — засмеялся Марат. — Заклятому врагу не пожелаю.

— Ты еще слишком молод, чтоб иметь заклятого врага, — сказал Яхшиян, прямо глядя на Марата.

Марат отвел взгляд.

— Какие новости на стройке?

— Дела идут. Хорошее начало ты положил, брат. Самосвалы работают с прицепами, это большая помощь. Между прочим, секретарь обкома звонил, хвалил. Видно, ты нравишься ему.

«А как там Сима?» — мысленно задавал вопрос Марат, считая неудобным спрашивать об этом шефа. Два дня назад он получил письмо от Симы: «Если скоро, как обещал, не приедешь, случится что-то нехорошее. Не знаю, что именно, но чувствую: что-то нехорошее произойдет. Со мной происходит нечто ужасное. Умоляю, приезжай, и как можно быстрее». После того как прочитал письмо, Марат пошел прямо к врачу и попросил немедленно отпустить его домой, но старик Франкенберг категорически отказал, объяснив, что если Марат поедет домой, то потом он будет вынужден ампутировать ему руку, потому что выше