Рабочий поселок давно спал, на узких улочках была тишина. Только редкие прохожие, тихо беседуя после собрания, брели к своим вагончикам. Марат, насвистывая под нос какую-то мелодию, шел по тропинке, освещенной тусклым желтоватым светом электрических фонарей. Был октябрь, второй месяц золотой осени, самое любимое время года Марата. В двух десятках метрах от него, на темно-синем горизонте, медленно качались стройные верхушки деревьев, по небу не спеша плыла седая луна, в ущелье, такая же седая, текла река, и ее глухой рокот время от времени доходил до слуха Марата. С утра он был в хорошем настроении, и ничего не напоминало о серьезном, со строгим выражением лица, главном инженере. Для такого прекрасного настроения вроде бы особенной причины не было. Просто, проснувшись утром, он сразу вспомнил, что сегодня, пусть даже издалека, увидит Симу. И это ощущение неким образом дало ему заряд на весь день.

В вагончике Андрей встретил его с удивленной улыбкой:

— Тебе что, орден дали?

— Какой орден? — не понял Марат.

— У тебя великолепное настроение, я и подумал, не наградили ли его орденом или другой наградой.

Марат рассмеялся и неожиданно, для себя в том числе, сказал:

— Я влюбился.

Андрей демонстративно вылупил глаза, давая понять, что такое несчастье может случиться с кем угодно, только не с Маратом.

— Ты что вылупил глаза? — вновь засмеялся Марат. — Разве я не похож на влюбленного?

— Если даже был бы похож, я бы все равно не поверил.

— Почему?

— Любовь, брат мой, — это удел всех легкомысленных, наподобие меня, жалких людей. Этим они утверждают свою значимость в своих же глазах. А ты, к сожалению, наделенный добродетелями, положительный человек.

Марат решил шуткой свести на нет свое неожиданное признание.

— Ты прав, Андрей, я для любви не очень подходящий человек.

— Дело как раз в этом… — протянул Андрей, снимая со стены гитару. — Но мне все же кажется, с тобой что-то происходит.

— На партийном собрании похвалили, — пробурчал Марат, раздеваясь.

Андрей подозрительно посмотрел на него и стал медленно перебирать струны.

— Поэтому ты так рад?

— Неужели этого мало? — ответил Марат, избегая взгляда Андрея.

— Хорошо, допустим, что ты меня убедил. — Андрей откинулся на подушку и начал играть какую-то полублатную песню, потом внезапно прервал игру, ладонью прижимая струны на гитаре. — Между прочим, Марат, шутки в сторону, на самом деле — почему не женишься? Ведь та, которую ты ждешь, никогда не придет. Знаю из собственного опыта.

— А кого я жду?

— Не лукавь, Марат, это тебе не идет. Все мы в глубине души тянемся к самой прелестной, самой доброй, самой красивой женщине, которая нас будет понимать с полуслова, с полувзгляда, почитать нас, прощать нам все наши глупости, потому что невозможно и любить, и быть очень мудрым. Но это всего лишь иллюзия, как сказал Гете: «Вы ищете то, чего нет на этом свете». Да, мы создали ее из небытия и безнадежно ждем, что она придет, что она еще обязательно придет и наша жизнь станет лучезарным чудом. Нет, дорогой мой Марат Агабекович, заявляю с полной ответственностью: она не придет. Потому что ее нет. И зря ты ждешь. Довольствуйся тем, что есть. Женись на Альвине Осиповой, она красивая, прелестная армянка, родом из Карабаха, к тому же любит тебя. Скажи, что мешает тебе жениться?

— А что мешает тебе? — спросил Марат улыбаясь.

— Мне? — Андрей слегка растерялся от такого неожиданного вопроса. — Мне, брат, много чего мешает. Знаешь, для всех, кто не был никогда женат, дело обстоит чуть иначе: женитьба, семейные узы — им все это представляется в розовом цвете. А для меня… я, гмм… я плачу алименты одновременно двум женам. И когда девушки слышат об этом, шарахаются от меня в сторону, как от чумового. Дураков сейчас нет. — Андрей мечтательно вздохнул. — И тем не менее, черт возьми, чудесно, кода есть такая мечта — обязательно встретить ту, самую нежную, самую добрую и самую красивую женщину… Но ты, Марат, все-таки зря ждешь ее, ведь жизнь проходит, молодость проходит. — Андрей прошелся по струнам, тихонько запел: «Когда я вижу людей на нашей улице, меня на миг охватывает ужас оттого, что наступит, наступит наша последняя весна, и там, где горел костер нашей молодости, мы найдем лишь золу». Он резко прервал песню и обратился к Марату: — С отличием окончил институт, у тебя достаточный опыт работы, главный инженер целой стройки, пользуешься авторитетом и уважением среди людей. Чего тебе не хватает?

Марат, посмотрев на него, усмехнулся.

— Через два-три года завершится строительство плотины, — продолжил Андрей воодушевленно, — на митинге будут тебе аплодировать, произнесут соответствующие речи, пару раз отметят в газетах твое имя. А потом? Потом — конец. Какое удовольствие от всего этого, если нет кого-то, близкого твоему сердцу, с кем можешь разделить свою радость, потому что если горе можно пережить одному, то для радости нужны двое. И вообще, пусть звучит банально, но человек должен иметь кого-то, кто встретит его, когда он уставший придет домой, и улыбнется, обнимет, скажет простейшие слова: «Родной мой, ты устал?» Ведь есть же такая одна?

— Кто она?

— Разве я тебе не сказал? Альвина Осипова.

— Кончай, — с удивлением сказал Марат. — Почему тебе кажется, что она любит меня?

— Один раз я видел, как она смотрела на тебя… Между прочем, хороша собой. И знает себе цену. Но поверь мне, она в тебя влюблена.

— Ладно, не выдумывай, — улыбнулся Марат.

— Ну вот, делай людям добро, — притворившись обиженным, сказал Андрей, откидываясь на подушку. — Нету благодарности у людей, зря я столько говорил…

— Может, за это нужно заплатить?

— Неплохо было бы. Между прочим, есть у тебя деньги? Мне нужно рублей десять. Понимаешь, один тут пригласил меня на день рождения, и, как назло, у меня нет ни копейки…

Марат протянул ему деньги.

— Благодарю. — Андрей небрежно сунул деньги в карман. — Ну, я пошел, Маратик, а ты взвесь как следует все, что я сказал, у меня уже все позади, я о тебе забочусь.

И через некоторое время на другом конце рабочего поселка послышался звук его гитары, а потом зазвучал его голос:

Даже в полусне

Слышу я тебя,

Эх, да, слышу я,

Ты зовешь меня…

Тра-та-та-та-та,

Тра-та-та-та-та…

Смеркалось, когда Андрей вернулся домой. Марат уже лежал, но еще не спал.

— Можешь включить свет, я не сплю.

Андрей включил свет в своей комнате, повесил гитару на стену и начал раздеваться.

— Почему не спишь? Наверное, опять сидел и работал,