Шрифт:
Закладка:
Сима занималась с подругами какими-то измерениями на котловане, когда Марат вернулся с туннельных работ. Он издалека тайком смотрел в сторону девушки, хотя старался этого не делать. Однако не смотреть на нее было невозможно, взгляд невольно устремлялся в сторону девушки, и это больше всего злило Марата — неудобно было.
Всего пару дней назад его назначили главным инженером стройки. И в этот день он в первый раз поднялся на котлован в качестве главного инженера — проверить качество трамбовки. Он знал, что трамбовщики, если над ними нет контроля, могут недобросовестно выполнить порученную работу.
Многотонные самосвалы, тяжело рыча, напряженно карабкались наверх и с грохотом высыпали там щебень и песок. Бульдозеры спешно, деловито двигались взад-вперед, рассыпая по всему котловану щебень и песок, катки трамбовали все это, тут и там, как нефтедобывающие помпы, раскачивались железобетонные плиты.
Марат внимательно следил за тем, как четырехтонная плита, достигая высоты двухэтажного дома, тяжело, с грохотом падала вниз, сотрясая весь котлован.
Недовольно покачивая головой, Марат подозвал рукой одну из девушек — Альвину Осипову. Она быстро, почти бегом, приблизилась к нему.
— Вы меня звали, Марат Агабекович?
— Дайте, пожалуйста, результаты последнего измерения.
— Сию минуту, — она открыла свой большой блокнот, пробежалась глазами по записям, сделанным карандашом, высматривая то, чего требует главный инженер, и, не найдя, повернулась к девушкам. — Сима, — позвала Альвина, заметно растерявшись. — У тебя последние измерения? Сюда неси, быстро.
«Значит, ее зовут Сима. Хоть и устаревшее, но красивое имя. И ей по-своему подходит…»
Девушка также старалась не смотреть на Марата. Каждый раз, когда их взгляды случайно встречались, она отводила глаза. «А может, замужем? — с непонятной грустью думал Марат. — Нет, не может быть. А может, у нее есть любимый парень?..» Он внезапно нахмурился от собственных мыслей. «О чем это я думаю? Я ей в отцы гожусь».
— Где измерения? — спросил Марат обеспокоенно, его голос прозвучал резче, чем он того хотел бы. «И тем не менее тебе неприятно думать о том, что она может иметь парня… Ревнуешь?» — спросил он, как это бывало с ним обычно в минуты душевного напряжения, обращаясь к себе самому.
Сима протянула ему последние измерения.
— Показатели низкие, — сказала Альвина, также глядя в записи. — Плотность трамбовки не соответствует запланированной. Сколько раз я им говорила, что так работать нельзя.
— А что говорят они? — спросил Марат, не отрывая взгляда от бумаги.
— Что могут сказать? Молчат. А отойдешь на несколько шагов в сторону, снова все делают по-своему…
— Чей это показатель? — Марат показал карандашом на одну из записей.
Альвина заглянула в листок и сказала:
— Марутяна.
— Передайте им от моего имени… Вообще, не нужно, я сам это сделаю. — Марат посмотрел на часы. — Срочно позовите ко мне всех, кто занят на трамбовочных работах.
— Может, лучше в обеденный перерыв? — осторожно заметила Альвина. — Мало осталось.
— Нет, сейчас.
Когда Альвина ушла за трамбовщиками, Марат притворился, будто озабоченно изучает результаты измерений, несмотря на то, что все и так было видно на бумаге. Сима все еще стояла возле него, должно быть, в ожидании его указания. Однако ему нечего было сказать девушке. «Хоть бы что-нибудь произнести… А что? Что сказать?»
— Сима, вы давно у нас работаете?
— Нет, — нежные щеки девушки покраснели, и все лицо будто горело каким-то невидимым огнем.
— Вот почему я тебя раньше не видел… А раньше где ты работала?
— В столице. В лаборатории института «Гидропроект».
— Ооо, а сколько вам лет, если не секрет?
Заметив растерянность главного инженера, Сима слегка улыбнулась.
— Двадцать, — улыбка все еще трепетала на ее губах.
— Вы, наверное, окончили техникум?
— Да.
«Зачем я задаю эти вопросы? Нужны мне, что ли, ее анкетные данные? Интересно знать, как она воспринимает мои расспросы: возможно, в глубине души смеется, считая меня хлестким человеком. Ну что, наверное, я такой и есть…»
По котловану к ним направлялась группа рабочих, впереди шла Альвина Осипова.
— Марат Агабекович, я могу идти? — тихо спросила Альвина.
— Нет, этот разговор вас тоже касается.
Трамбовщиков было шесть человек. Они стояли молча, переминаясь с ноги на ногу, ожидая взбучку от главного инженера. Ясно, не для того он распорядился остановить работы, чтоб вести с ними сердечный разговор.
— Вот что я вам скажу, — начал Марат, не обращаясь ни к кому конкретно. — Времени нет на долгие разговоры. Я только хотел подчеркнуть, что трамбовочные работы у нас идут очень плохо. Марутян, это касается лично тебя.
Один из собравшихся, парень со смуглым лицом, вышел вперед.
— Меня? Но Марат Агабекович…
— Твои показатели самые низкие.
— Марат Агабекович, я делаю, согласно инструкции, на одном квадратном метре четырнадцать ударов плитой.
— Число ударов можно довести до ста, если плиту будете поднимать не выше полуметра, это не так и трудно. А что из этого получится, здесь ясно видно, — Марат показал журнал, который был у него.
Трамбовщики таинственно посмотрели друг на друга, и на их лицах можно было ясно прочитать: «нет, его обмануть — не такое уж и легкое дело».
Марат продолжил разговор, и его слова прозвучали значительно и спокойно:
— Маленькая справка для тех, кто об этом не знает или уже забыл: когда все это ущелье покроет вода, давление ее на каждый квадратный сантиметр котлована составит около десяти тонн. Последствия ясны? Значит, с сегодняшнего дня измерения будут проводиться раз в каждые полчаса. Будет некачественно — не приму, зарплаты также не будет. В этом месяце Марутян лишится премии. И последнее: если кому-то не нравятся эти предупреждающие меры, я отстраню его от работы, и не по его желанию, а по моему.
— А что означает «согласно вашему желанию»? — мрачным тоном спросил один из трамбовщиков.
— Это означает, что в его трудовой книжке будет указана причина увольнения — недобросовестное отношение к труду. Какие еще есть вопросы?
— А вы не очень строго действуете, Марат Агабекович?
За такие вещи наверху вас могут не поддержать.
— Ничего, ответственность я беру на себя. Я закончил, можете идти.
Понурив головы, парни направились к своим машинам.
Марат повернулся к Осиповой:
— Альвина, передайте вашим девочкам, чтобы измерения
