Дом будто ощетинился внутрь. А может, мы оказались внутри чудовищной пасти, где прорастали деревяшки-клыки. Они сдвигались к нам, а мы их отбрасывали.

Бревно снесло железную печку. Та опрокинулась. Тлеющие уголья разлетелись по комнате. Лопнула труба дымохода. Вспыхнули занавески, комната наполнилась дымом.

Как только я отвлёкся, ветеринар метнулся к двери. Крайсаве тоже было не до него. Промчавшись мимо неё, он выскочил наружу.

Я не мог достать его тягой — на пути стояла Крайсава. На долю секунды мы с ней встретились взглядами — и она меня поняла.

Шагнув мне навстречу, она вцепилась в меня, оставив при этом мои руки свободными. И обзор она больше не загораживала — поверх её макушки я видел дверь.

Доски и брёвна уже мешали пройти. Но я вложил силу в импульс и разметал их «жгутами». Проход открылся.

Остались, однако, считанные секунды. Я подхватил Крайсаву, закидывая её на плечо, и бросился вперёд, из комнаты в коридорчик. За спиной у меня обрушилась крыша.

Мы выскочили из дома. Я поскользнулся, и мы упали в сугроб. При этом нас развернуло боком. Крайсава вскочила первой, рыская взглядом по сторонам.

Я тоже приподнялся и сразу увидел Конюха. Он бежал в дальний конец участка, к сараю. Ещё буквально два шага — и он скрылся бы за углом.

Крайсава взмахнула рукой в перчатке. «Жгут» хлестнул через двор. Конюха сшибло с ног и приложило лбом о сарай.

Он упал ничком без сознания. Крайсава победно вскрикнула. Но с этим последним импульсом она, похоже, перестаралась. Ноги у неё подкосились, она опять осела в сугроб.

Я кое-как поймал её. Мы дышали как загнанные лошади. Со всех сторон к нам бежали люди. Флигель горел.

Лёжа на мне в снегу, Крайсава довольно скалилась. Я со вздохом спросил:

— Ну, вот чего ты лыбишься, рыжая?

— От нас не уйдёшь. Мы — ух!

— Исчерпывающе.

Я встал, помог подняться Крайсаве. Кто-то из подбежавших набросил ей на плечи тулуп. Я высветил узор на лице и крикнул, указав на Конюха:

— Этого человека не трогать!

К нам спешил и хозяин особняка:

— Что случилось? Луноликие, почему вы здесь?

— Спрашивать будем мы, Янислав, — сказала Крайсава. — Но сначала — давайте-ка поговорим без свидетелей. Это в ваших же интересах.

Мы втроём отошли туда, где валялся Конюх. Я принялся связывать ему руки за спиной (хотя тут пригодились бы серебряные браслеты), а Крайсава обратилась к хозяину:

— Не хотите нам рассказать, как укрывали у себя беглого преступника? Вивисектора, находящегося в розыске?

— Что, простите?

— Да, Янислав, всё так и обстоит. Мы произвели задержание. И нам теперь нужно выяснить, в каком статусе окажетесь вы.

— Но позвольте же! Я понятия не имел! Мне порекомендовали этого человека как опытного ветеринара с необходимым образованием, и он полностью оправдал все авансы! К тому же владеет тягой — редкое и удачное сочетание…

— С рекомендателем разговор у меня будет особый. Его, кстати, тоже трогать не надо, пусть пока полежит…

— Прошу извинить, я снова не понимаю. Что значит — полежит?

— Он в зимнем саду, за кустиком. Вы не видели?

— Нет, там почему-то заперто, я вышел через другую дверь.

— Ваши гости в курсе, что здесь пожар?

— Дворецкий сообщил только мне, шум поднимать не стали…

— Правильно сделали. И Услада, и ветеринара я забираю, они с этого момента находятся в юрисдикции Дома Винной Рябины…

Я распрямился и посмотрел на неё в упор. Она сказала:

— Неждан, пожалуйста, не ругайся. Сам понимаешь — от этого зависит моя судьба. Если я притащу вивисектора, то найду управу и на Услада. Тут даже его мать станет на мою сторону — она сама не в восторге от выходок сыночка, предупреждала его не раз. А без Конюха мне лучше не возвращаться. Проще сразу сбежать на другой конец континента, зарыться нам под корягу и не отсвечивать…

— То есть я должен молча сидеть в сторонке, не мешая твоему бенефису?

— Нет, почему же? Я расскажу главе, что мы действовали вместе. Ваш Дом тоже сможет допросить Конюха. И официально объявим, что это было совместное, согласованное мероприятие…

В её голосе даже, кажется, прозвучала виноватая интонация, пусть и всего на миг. Мне стало смешно. Подумалось — а чего ты, собственно, ожидал, ловец? Она честно предупредила — упала тебе на хвост, чтобы снять все сливки. Какие теперь претензии?

Я спросил у хозяина:

— Здесь есть телефон?

— Да, в моём кабинете. Я стараюсь идти в ногу с прогрессом…

— Это похвально. Сейчас отведёте нас с Крайсавой туда. Пусть принесут и нашу одежду из гардероба. Мы сделаем звонки, затем покинем ваш особняк через чёрный ход. Если выполните всё в точности, то ваше содействие мы учтём.

— Могу ли я надеяться, луноликий, что моё невольное… э-э-э… фигурирование в этом непростом деле не будет интерпретировано в нежелательном смысле? Я хотел бы вновь подчеркнуть, что был введён в заблуждение и, по сути, являюсь лишь пострадавшим…

— Гарантий дать не могу. Решение зависит от глав Домов. Но обещаю, что доведу до них вашу версию.

Конюх зашевелился и застонал. Я зафиксировал его лунным «жгутом», заставил подняться. Хозяину же сказал:

— Идём. Вы вперёд, мы за вами.

Он повиновался. Крайсава спросила меня вполголоса:

— Что за звонки, Неждан? Поехали сразу к нам в резиденцию!

— Извини, но так не получится. Я не против, если ты выйдешь на первый план, а я уйду на второй. Но главы наших Домов должны договориться сразу. Иначе Клён потом не докажет, что тоже внёс вклад в успех. А то и вообще окажется виноватым.

— Но я же сказала — будет совместный статус, я попрошу об этом нашу главу…

— Я тебе верю. Но твою просьбу она, скорей всего, просто проигнорирует. Настроение у неё вряд ли будет доброжелательное, когда она узнает подробности. Так что докладывать будем вместе. А они пусть решают.

Мы зашли в зимний сад, забрали Услада и поднялись на второй этаж. Конюх пытался вякнуть несколько раз, но мы его заткнули. Я позвонил в Кленовую резиденцию, Крайсава — в Рябиновую.

В нашем изложении получалось, что главную роль в задержании вивисектора сыграла она, но без меня не справилась бы. Этого мне было достаточно. Я и так в последние дни привлёк слишком много внимания.