— Ты мне её воткнула, когда мы из изолятора уезжали? Рыжая, ты с ума сошла? Применение следящей тяги против другого Дома — это как минимум повод для разбирательства. А как максимум — для дуэли. Или ты думала, что я настолько неотёсанный дуболом, что не знаю таких вещей?

— Подозревала, что знаешь. Ты вроде не тупой. Но ты ведь не собираешься раздувать скандал на весь город из-за такой мелочёвки?

Прислонившись ко мне, Крайсава глядела снизу вверх и хлопала глазками. Взгляд у неё при этом был настолько незамутнённый, что я даже не придумал, что возразить.

— Вот и хорошо, — сказала она. — А я, между прочим, поняла сразу, что ты не сноб и не упёртый зануда. Так что там с Конюхом?

— Ничего пока, — буркнул я. — Но есть вероятность, что он и правда здесь. Если так, то странно. Может, здесь живёт кто-нибудь, кто его снабжает деньгами? Ты случайно не знаешь, кому принадлежит особняк?

— Что б ты без меня делал? — засмеялась Крайсава. — Случайно знаю, представь себе. Живёт богатый купчина. Знаток богемных искусств, ценитель модных течений и стареющий потаскун. К нему иногда сынуля нашей главы наведывается в гости. Сошлись на почве большой и грязной любви к актрисам и поэтессам.

— М-да. Ситуация от этого понятнее не становится.

— Вот пойдём и посмотрим. Ты одет сносно, я сногсшибательна, как всегда. Они там будут от счастья прыгать, что к ним явились такие знатные гости.

— Гм…

— И не упирайся, а то я уже устала здесь мёрзнуть. Вперёд, ловец.

Глава 16

Сияли лунные лампы, и перед входом было светло, как днём. Ковровая дорожка, алевшая на снегу, вела к широкому портику с мраморными ступенями. Его крышу вместо колонн поддерживала шеренга полуобнажённых кариатид.

Ливрейный слуга открыл перед нами двери. Мы вступили в прихожую с помпезной отделкой — всё тот же мрамор, позолота, лепнина. Ещё один лакей принял у нас верхнюю одежду, а я спросил у Крайсавы:

— Здесь всегда так? Хозяева нас не встретили, пригласительные никто не спросил. Заходи, кто хочешь?

— У них тут, — ответила она со смешком, — провозглашается принцип — долой светские условности. Но у слуг глаз намётан. Если вдруг забредёт какой-нибудь голодранец, ему доходчиво объяснят, что он ошибся адресом. Подскажут верное направление — вдаль, строго по прямой.

Внутри особняк оказался даже вместительнее, чем представлялось снаружи. Гостиная соседствовала с большим танцевальным залом, где оркестр наяривал «лисий шаг» в новомодной версии, быстро-дёрганой, и гости отплясывали, разбившись на пары. Пестрели платья, взмётывались подолы, и семенящий бег сменялся быстрыми разворотами, когда подсказывали аккорды.

Впрочем, все эти танцы я увидел лишь мельком, сквозь открытую дверь. Мы остались в гостиной — хозяин заметил нас и рванулся наперерез, расплывшись в улыбке. На нём был белый костюм, дополненный красной бабочкой. Богемно-длинные волосы сочетались с ухоженной, чуть седоватой бородкой.

— Рад вам безумно и безгранично! — воскликнул он, прикладываясь к ручке Крайсавы. — Вы, луноликая, становитесь всё прекраснее! Ваше очарование влечёт сильнее, чем ушестерённая тяга! И всё же не удержусь, слегка попеняю вам — вы так редко нас навещаете. Впрочем, прошу прощения за дерзость — моя лачуга слишком ничтожна, если смотреть с Рябиновой башни…

— Ах, Янислав, оставьте кокетство, — отмахнулась она. — И позвольте вам представить Неждана, наследника из Кленового Дома.

— О! — произнёс хозяин, пожимая мне руку. — Вот уж действительно — сюрприз на вес золота! Информация из-за стен Великих Домов доводится до публики скупо — сегодня утром, к примеру, была лишь краткая заметка в «Герольде» насчёт того, что во владениях Клёна есть пополнение. Но подробности остались за скобками…

— Они слишком утомительны, — сказал я, — чтобы их сейчас обсуждать. И вообще, я предпочёл бы не привлекать лишнее внимание. Хотелось слегка расслабиться после мероприятий, связанных с Дрейфом. А Крайсава упомянула ваши здешние развлечения. Вот я и решил полюбопытствовать, если не возражаете. Гляну, что здесь и как.

— Конечно! Мой особняк в полнейшем вашем распоряжении. Можете заглянуть в любой уголок! Тем более что мы собрались сегодня именно для того, чтобы отпраздновать Дрейф. Упускать такой повод — просто непозволительно!

Широким жестом хозяин продемонстрировал убранство гостиной. Преобладал насыщенно-красный цвет — в честь июльского континента, как я сообразил. Стены были обильно задрапированы материей соответствующего тона.

— Мы найдём, чем себя занять, — сказала Крайсава, — не сомневайтесь. А вы займитесь гостями, пока они не затосковали.

Намёки хозяин понимал хорошо — ещё раз быстро заверил нас в своём абсолютном расположении и ретировался.

— Ну как? — спросила меня Крайсава. — Разве я не полезная? А ты от меня отбрыкивался, не понимая своего счастья.

— От тебя отбрыкаться — это надо уметь.

— Рада, что ты проникся. Теперь командуй — что дальше? Где ищем Конюха? Полезем с тобой в зловещий подвал?

— Может, и придётся. Хотя это отдаёт дешёвым синематографом.

— А я, кстати, по дороге из изолятора заглянула в участок, к стражникам. Посмотрела список разыскиваемых. Конюх этот — совсем какой-то невзрачный, без особых примет. Да ещё и фото паршивое. Не уверена, что узнаю, если он бродит среди гостей.

Музыка тем временем смолкла. Хозяин поднялся на небольшой помост:

— Дамы и господа! Минутку внимания! Сегодня знаменательный день — материки сошлись, расположились встык, даря нам возможности для торговли и позволяя соприкоснуться нашим культурам. Впервые за двадцать лет наш партнёр — самый жаркий из континентов. Квинтэссенция лета! Сверкающая феерия! Да, мы долго этого ждали. Слишком долго, я бы сказал — так уж устроен мир…

Он полуобернулся, указав на картину, висящую на стене. Размер впечатлял — две сажени на полторы. Художник дал волю своей фантазии — изобразил корабль в открытом море, не имеющий лунных линз, зато с парусами.

— Увы, — продолжал хозяин, — мы знаем, что океаны несудоходны. Лунная тяга ослабевает вдали от суши, а обычное судно попросту неспособно противостоять безумным морским течениям. Единственная возможность — ждать Дрейфа. И мы дождались! Так пусть же июльский зной растопит нашу заледенелую скуку! Пусть южный цветок распустится на мёрзлых просторах! Пусть откроет нам свою тайну!

Он сдёрнул покрывало с предмета, который я до этого принимал за нотный пюпитр. Но нет,