— А это у тебя хобби, ветеринар?

— Да, абсолютно верно, — подтвердил он, не моргнув глазом. — Исследую свойства тяги. Это запрещено?

— Тебе, — сказал я, — запрещено даже разгуливать на свободе, Конюх. Ты в розыске. Я могу сдать тебя страже прямо сейчас и получу награду.

Несколько секунд он молчал, бесстрастно меня разглядывая и что-то просчитывая в уме. Затем произнёс:

— Да, можешь, но пока этого не делаешь. Значит, есть ещё какие-то варианты. Я внимательно слушаю.

— Нападение на набережной сегодня устроил ты?

— Нет, но я знаю, кто. Дам нужные адреса. Сам я с теми людьми уже не общаюсь. А их дела мне больше не интересны.

— Да ну? Разлюбил экзотическое зверьё?

— Я исследователь, не связанный научными догмами, — терпеливо ответил он. — Не зацикливаюсь на одном направлении. Экспериментировал на себе, вживлял в голову серебро, но понял, что это слишком рискованно и можно сойти с ума. Ставил опыты на животных — это было логично, учитывая мои познания в зоологии. Опыты, к сожалению, привлекли внимание криминала. Я их оставил, выбрав более перспективное направление.

— И какое же? Поисковую тягу?

Он не удивился вопросу:

— Да, какое-то время она меня занимала. Я пытался развить её у себя или уловить её применение. Кое-чего достиг, но переключился опять-таки на другое. Меня интересуют не частные проявления вроде того же поиска, а более общие.

— Поясни.

— Тяга как свойство лун — слишком сложный феномен, чтобы подходить к ней с устаревшими мерками. Её привыкли воспринимать как инструмент Дрейфа, а в остальные месяцы — как игрушку для одарённых. Хотя в поле её действия находятся все люди без исключения.

Я не сразу осмыслил его слова. Крайсава сориентировалась быстрее:

— Хочешь сказать, что тягу можно использовать и без дара?

— В привычном понимании — нет, сударыня. Но некоторые возможности, судя по всему, открываются.

— Ага, — сказала она, недобро прищурившись. — И именно этим соблазнился Услад? У него ведь на этом бзик — тоже получить силу и приструнить всех соплюшек, которые его, бедного, обижают…

— Он не очень умён, — равнодушно заметил Конюх, — поэтому предсказуем и управляем. Порекомендовал меня купцу-миллионщику, которому принадлежит особняк. Я получил работу под новым именем и технические возможности для экспериментов. Купец не знает, кто я на самом деле, но впечатлён моими умениями.

— В чём суть твоих здешних опытов? — спросил я. — Что за цветок был сегодня на вечеринке? И что за бесцветный луч? Только не вздумай врать, что ты ни при чём.

— Я с вами откровенен, потому что надеюсь на взаимную выгоду. Как я уже сказал, обычные люди не могут применять тягу в общепринятом понимании. Но при определённом резонансе эмоций наблюдаются неожиданные эффекты. Сегодня, когда публика хлопала в едином порыве, возникли некие эманации, которые я сумел зафиксировать на материальном уровне. Выудил из пространства бесцветный луч, как ты его называешь.

Он смотрел мне прямо в глаза. Его голос звучал размеренно. Слова набирали вес, аргументы выстраивались в цепочки, приковывали внимание, и я слушал, не видя смысла перебивать.

— Пока мне не совсем ясно, — говорил Конюх, — как этот феномен можно использовать в практических целях. Он требует вдумчивого, подробного изучения. Но факт налицо — неодарённые люди, собравшись в группу, каким-то образом подключились к линиям тяги. Элементарная логика нам подсказывает — чем эта группа больше, тем сильнее эффект. И закономерности здесь будут иные, нежели при индивидуальном использовании. Чтобы их выявить, требуется более общий и менее замыленный взгляд, системный подход…

У меня промелькнула мысль — его рассуждения, по сути, перекликаются с тем, о чём мы говорили недавно с Сандрой. Посмотреть свежим взглядом, чтобы увидеть не просто частности, а систему…

— И если удастся-таки вычленить алгоритм, — доказывал он, — то прояснятся и перспективы прикладного использования. Исследователь сможет извлечь для себя реальную выгоду. Это тоже немаловажно, не буду врать. Я вижу — тема находит у тебя отклик. А ты, судя по всему, имеешь мозги и хватку, раз сумел меня отыскать. Я предлагаю тебе сотрудничество. Мы продолжим исследования — вне рамок официальной науки, но и без явных нарушений закона. А плодами воспользуемся вместе…

Он вдруг прервался на полуслове и болезненно дёрнулся, его лицо исказилось. Я заморгал растерянно, не понимая, что происходит. Крайсава же, захлестнув «жгутом» шею Конюха, яростно прошипела:

— Сладко поёшь. Но хрен тебе, понял? Мы не идиоты вроде Услада.

Она повернулась ко мне:

— Неждан, приходи в себя. Ты предупредил, что этот ублюдок — магнетизёр, поэтому я следила. Можешь соображать?

Я тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение. Туман в голове развеивался.

— Спасибо, Крайсава. Да, соображать могу. А ты, ветеринар, значит, вот так себе представляешь начало взаимовыгодного сотрудничества? Через подчинение воли предполагаемого делового партнёра?

— Прошу извинить за некоторый… гм… перегиб, — натужно просипел Конюх. — Но мои доводы — по-прежнему в силе. Мы можем быть друг другу полезны. Научный прогресс плюс личная выгода — вот что я предлагаю. Обдумайте всё спокойно, и мы позднее вернёмся к этому обсуждению.

— Серьёзно? — усмехнулась Крайсава, слегка ослабив захват. — Ты полагаешь, что мы просто уйдём и оставим тебя в покое? Самоуверенности у тебя — на десятерых, я почти завидую.

— Сударыня, вы постоянно вторгаетесь в чужой разговор, причём откровенно грубо. Да, сейчас не до светского этикета, тут я согласен. Но ваш подход нерационален, он препятствует конструктивной беседе.

— Я не ослышалась? Ты мне делаешь замечание?

— Лишь констатирую факт. Женская эмоциональность избыточна — и, к сожалению, редко идёт на пользу…

Гипноз, которому он подверг меня, всё-таки не прошёл бесследно. Свои «жгуты» я удерживал на рефлексах, но несколько растерял концентрацию, и Конюх обрёл относительную свободу манёвра.

Крайсава сделала движение кистью, чтобы зафиксировать его жёстче, но он опередил её — резко сжал кулаки и снова распрямил пальцы. Лунную нить он притянул всего на секунду, но хватило и этого.

Конюх оказался форменным параноиком — его дом был буквально нашпигован ловушками, сверху донизу.

Потолочная балка хрустнула, словно спичка, и рухнула. Ещё миг — и она ударила бы Крайсаву, но я успел вскинуть руку. Лунная тяга отшвырнула балку к стене.

Это было, однако, только начало. Деревянные перекрытия, половицы, стенные