Девушка чуть не шарахнулась в сторону, но неимоверным усилием воли осталась на месте.

Я замерла, даже прикрыла глаза, зачарованно наблюдая за тем, как вокруг меня кружится чужая энергия. Чужая и чуждая. Абсолютно точно – нечеловеческая.

– Ты мягче, чем Ханна, – негромко проговорила я. – Ты другая. У вас одинаковая внешность. Но внутри вы совершенно разные. Кстати, именно ты была со мной в купели.

И внезапно Анна накрыла своей ладонью мою.

– Мы разные?

Девушка смотрела на меня очень внимательно и требовательно.

– А если мы сделаем так?

Я тихо ахнула.

Фигура Анны задрожала, замерцала, опять стала прежней.

– Я все равно вижу Анну, – скептически проговорила я.

– А так?

На этот раз мерцание длилось дольше. Когда оно схлынуло – то я лишь усмехнулась.

– А теперь Ханна, – проговорила уверенно.

– А если я сделаю так?

– Хватит! – не выдержав, рявкнула я, когда мерцание вновь окутало девушку.

Чары моментально рассеялись от моего окрика.

– Анна, хватит, – с тяжелым вздохом попросила я. – Я вижу тебя. Вижу твою сестру. Точнее сказать, я чувствую вас.

Анна опустила голову. Какое-то время было тихо.

– А я вижу тебя, – вдруг тихо проговорила она. – Белые драконицы…

Я вздрогнула, как от удара, когда она это сказала. Затаила дыхание в ожидании продолжения.

– Я была совсем юной, когда вас истребляли. – Анна подарила мне грустную улыбку. – Потрясающая жестокость. Никогда прежде Даргейн не ведал подобного. И я… Точнее, мы с сестрой. Мы были безмерно удивлены, когда увидели тебя. Помнишь, я сказала, что в тебе есть темная древняя сила? Эта сила патриарха рода. Вы, белые, всегда были иными. Слишком отличались от остальных драконов.

Я с недоумением попыталась посчитать, сколько лет прошло с момента битвы на Северной пустоши. Почему Анна говорит, что уже тогда жила? По самым скромным прикидкам получается, что миновало несколько веков как минимум.

– Да, именно так.

Анна улыбнулась, с легкостью прочитав мои мысли.

– Если ты скажешь сейчас, кто я и кто моя сестра, – то, клянусь, мы будем служить тебе так же верно, как и Эйнару. И даже больше, – продолжила негромко. – Рискнешь?

Я опять протянула руку к ней. На этот раз Анна и не подумала отпрянуть. Напротив, сама шагнула вперед, помогая мне в задуманном.

Я приложила ладонь к ее груди. Зажмурилась.

Меня окутала чужая энергия. Она не была доброй или злой. Но почему-то она была мне знакомой. Как будто в моих жилах пульсировала такая же сила. Почти такая же.

– Вы тоже из рода Уайтнаров? – изумленно выдохнула я, не торопясь убрать руку. – Но как? Получается, я не последняя из рода?

– Последняя, – негромко возразила Анна.

Сделала шаг назад и вдруг резко отвернулась. В последний момент я успела заметить, как ее глаза опасно заблестели, словно она из последних сил сдерживала себя от того, чтобы не заплакать.

Какое-то время было тихо. Анна молчала, а я почему-то опасалась первой прервать затянувшуюся паузу. Было очевидно, что Анне очень тяжело собраться с мыслями и начать свой рассказ.

– Мы с сестрой вышли из рода Уайтнаров, когда стало понятно, к чему все идет, – наконец, очень тихо начала она. – Мы знали, что алые не остановятся, пока не уничтожат всех белых дракониц.

– Вышли из рода? – недоверчиво переспросила я. – Но разве это возможно?

– Еще как возможно.

Анна словно нехотя обернулась ко мне. В ее глазах действительно стояли крупные прозрачные слезы.

– Мы заключили сделку с Айхашей, верховной богиней, – проговорила чуть слышно. – Как ты прекрасно знаешь, она покровительствует девочкам-сиротам. Особенно добра и милосердна к тем, у кого нет в этом мире защиты. Именно такими мы тогда были. Мы ведь были совсем девчонками. И действительно осиротели в самом раннем возрасте, благо, что род взялся за наше воспитание. Но только мы в первый раз поднялись в небо, как оказалось, что должны участвовать в войне. Причем в войне на полнейшее истребление. Мы с сестрой были в ужасе. Страшно умирать. Особенно если еще не узнала толком жизнь. Не познала любовь. Сладость первого поцелуя. Трепет желания, когда тебя обнимает любимый. Биение новой жизни в твоем животе. И осознание, что теперь ты будешь продолжаться в ком-то ином.

Анна горько искривила уголки рта. Первая слезинка сорвалась с ее длинных пушистых ресниц и прочертила влажную дорожку по ее щеке. Я думала, что она сейчас разрыдается навзрыд. Но нет. Неимоверным усилием воли девушка взяла себя в руки.

– Айхаша не могла не отозваться на наш зов, – продолжила глухо. – Но цену за свою помощь потребовала несоизмеримую. Мы должны были выйти из рода Уайтнаров, а стало быть, навсегда отказаться от крыльев и о мечте о небе.

– Почему ты называешь эту цену несоизмеримой? – не удержалась я от резонного вопроса. – Ведь в итоге вы остались в живых.

– В живых… – Нервный короткий смешок сорвался с губ Анны. – Амара, ты представить себе не можешь, что значит для дракона потеря крыльев. А впрочем, и мы с сестрой тогда не подозревали о том, как многое отдадим за спасение своих жизней, иначе ни за что не согласились бы на эту сделку. Уж лучше нам было встретить смерть в небе Северной пустоши, рядом с сестрами, чем жить так, как жили мы эти века. Поверь, за предательство мы заплатили сполна.

Предательство?

По-моему, это слишком серьезное слово для поступка девушек. Да, они не встали на защиту рода, но можно ли обвинять их в этом? Все равно все из рода Уайтнаров были обречены.

– О, это как раз самое настоящее предательство, – ответила на мои невысказанные рассуждения Анна. – Род – это больше чем семья. По крайней мере, у белых дракониц. Когда наши сестры погибали – мы чувствовали это. Даже несмотря на защиту Айхаши. Чувствовали их боль, их мучения, их отчаяние. Но настоящий кошмар начался позже.

Анна опять опустила голову, уставившись себе под ноги.

– За все эти годы, прошедшие с той битвы, – очень медленно проговорила она. – За все эти века… Не было ни единой ночи, когда бы я ни просыпалась от собственного крика. Я вижу только один сон. Такой же, как и моя сестра. Мы с ней стоим на смотровой площадке замка. Перед нами – бескрайние красные песка Пустоши. А высоко над головой погибают белые драконицы. Одна за одной они падают на Пустошь, бессильно раскинув крылья. Погружаются в пески. И я хочу взлететь. Хочу спасти хотя бы одну из них. И почему-то абсолютно уверена, что у меня это обязательно получится. Но… Все зря. У