Чтобы защитить свидетельницу, которая даст показания? Возможно. Но почему за делом поставили приглядывать первенца Адуны-со?

– Тут явно что-то личное, – прошептала Цумико.

– Это был бы лучший вариант, – тихо ответил Арджент.

Не успела она спросить, какой же тогда худший, как Нару-со остановился перед нагромождением камней, прикрывающим черную пасть ямы. Стюарт неуклюже слез на землю, и Нару-со перекинулся в человека.

– Она была в этом логове, – сказал он. – Вместе с двумя другими. Там нечего смотреть, но это здесь.

– Можно заглянуть внутрь? – спросил Стюарт.

Нару-со поддержал его на крутом склоне; Арджент последовал за ними, по-прежнему с Цумико на руках. Первое, что ее поразило, – это отсутствие ветра. Земляной пол заглушал шаги, вокруг пахло лишь пылью. Спуск закончился душным, лишенным света пространством. Цумико прислонила голову к плечу Арджента и закрыла глаза, чтобы не пускать в сердце темноту.

– Минутку, – сказал Нару-со.

Свет пробился сквозь веки Цумико. Это волк разжег факел и подпалил им те, что были вставлены в скобы по стенам. В центральную пещеру выходили шесть гротов размером с конюшню.

– О женщинах, которых мы нашли, заботились самым примитивным образом – давали еду, воду и кров. Когда мы поняли, что именно надо искать, то обнаружили еще несколько таких укрытий. Запахи всегда одни и те же: старая земля, свежая солома, шерстяные одеяла, кровь и беременные женщины. – В голосе Нару-со прозвучало отвращение. – Он их похищает, держит в логове и занимается размножением.

Пока глаза медленно привыкали к беспорядочному танцу пламени, Цумико заметила, что двое спутников Нару-со присели у ног Арджента.

– Чего они хотят?

– Чего ж еще? – пробормотал Арджент. – Попробовать.

Она наклонилась, и оба волка вскочили, уткнувшись носом в ее ладонь.

– Почему?

– Называй это как хочешь – чутьем, умом, тонким вкусом. – Его бровь изогнулась. – Ты не обязана заботиться о каждом встречном Собрате и Сородиче.

– Но ничего плохого же не случится?

– Ты слишком щедрая. – Арджент опустился на одно колено, удерживая Цумико в своих объятиях, и усадил ее на свою согнутую ногу. – Вдруг навредишь им.

Цумико погладила ближайшего к ней волка по густому зимнему меху.

– А ты можешь помочь мне контролировать поток? Раз мы связаны?

– Я… не знаю.

Он сразу заинтересовался. Неужели его так легко увлечь?

– Хочешь попробовать? – спросила Цумико.

Утвердительно что-то промычав, лис накрыл своей рукой ее руку. Переплетя свои пальцы с ее, он повернул ладонь девушки вверх:

– Лишь самую малость. Набери немного силы в ладонь.

Она представила себе маленькую струйку, которую пропускали аметистовые бусы Майкла. Только вместо того, чтобы открыться, как с Арджентом, вообразила, что сияние души пролилось крошечной лужицей на ладони.

– Не выталкивай, не давай течь. – Он говорил прямо ей в ухо. – Пусть медленно просачивается наверх.

Цумико осознавала, что Арджент держит ее. Даже не физически; что-то неосязаемое сомкнулось вокруг нее – непреодолимое в своем господстве, уверенное в своем главенстве. Это было невероятно странное ощущение, как будто сильные руки обвились вокруг души и держали ее.

Волки скулили и лизали девушке пальцы, и она подавила смешок:

– Щекотно.

Арджент склонил подбородок к ее плечу, его дыхание было медленным и ровным. Совсем не так, как раньше, когда сближение с лисом вызывало у Цумико дрожь.

Кто-то кашлянул. И Нару-со, и Стюарт смотрели на них.

– Мисс Хадзимэ только овладевает своей силой. Она не обучена, но подает надежды. Ей хотелось попробовать поухаживать за вашими Собратьями, – спокойно пояснил Арджент.

– Некоторые уроки нельзя извлечь из книг, – одобрительно ответил Нару-со. – Мои двое попрошаек – лучшие кандидаты для тренировок.

Цумико рассмеялась, глядя на яростно виляющих хвостами волков.

– Как их зовут?

– Самца – Риском, самку – Дерзкой. – Взгляд Нару-со стал оценивающим. – Удачно, что у вас столь яркая душа. Вашей родственнице это пригодится.

Цумико покачала головой:

– Мой наставник сказал, что наблюдатели не могут делиться друг с другом своей силой.

– Я говорил не про женщину Стюарта. – Желтые глаза Нару-со жутковато блеснули в свете факелов. – Вы должны позаботиться о жизни, которую она вынашивает.

Глава 49

Фаллоуфилд

На следующее утро Стюарт согласился выполнить четвертое условие Цумико.

Сотни мыслей крутились в голове Арджента, пока он провожал госпожу по аллее, окаймленной буками. Вчера ночью он не присоединился к Цумико, а так и простоял у окна, смотря в пустоту и обдумывая все произошедшее. Что изменилось?

Он помнил, какой восторг охватил его при самом первом контакте с яркой душой, которая невольно заманила его в плен. Помнил, как на протяжении всей жизни вынужден был довольствоваться объедками, постоянно держаться начеку, не поддаваться бездумным порывам. А теперь столкнулся с неисчерпаемым источником Цумико. Всегда, всегда, всегда связь с ней заставляла лиса дрожать, купаясь в восторге, устремляясь к новым высотам. Он скрывал это как мог, но его унизительная потребность все равно маячила на горизонте. Всегда. Однако вчера Арджент контролировал их связь и самого себя.

Что изменилось?

– Лошади снова выйдут к нам навстречу? – спросила Цумико.

– Думаю, нет. Нас ждут. – Он посмотрел на дом. Знакомый резкий запах обжег обоняние. – И она здесь.

– Откуда ты знаешь?

– Можно сказать, за прошедшие века я выработал нюх на женщин Хадзимэ. И узнаю члена твоего клана где угодно.

Размышления Цумико приняли неожиданный оборот:

– А тебя кто-то так может опознать?

– Хм?

– До того как тебя связали с первой Хадзимэ, кому ты был известен? Нару-со не узнал тебя.

– Он из другого места, из другого поколения. – Арджент старательно прятал чувство неловкости. – Это в последнее время кланы стали заключать альянсы. Предоставленные же сами себе, лисы и волки обычно не общались.

Отвлечь ее не удалось.

– Если амаранты так долго живут, почему никто тебя не искал? Где твои родители, близкие, братья и сестры?

– Пребывают в блаженном неведении. Не желаю привлекать внимание к своему унизительному положению.

– Тебе неловко? – нахмурилась Цумико.

Лис вздохнул:

– Что бы ты сделала, если бы кто-то заковал Акиру в цепи?

– Бросилась бы на выручку.

– Даже если разорвать узы сил не хватит?

– Конечно! Он же мой брат. Я бы попыталась, – пробормотала она.

Арджент кивнул:

– А если узы заставят твоего брата сражаться с освободителями? Если он будет вынужден их убить?

Цумико застыла и опустила голову:

– Ты их оберегаешь?

– Они мои близкие, – тихо ответил Арджент. – Конечно.

* * *

– Кто-то поет? – спросила Цумико.

Стюарт повертел тяжелую керамическую чашку с остывшим чаем:

– Да, повитуха. Бринн Фаллоуфилд. Она всегда поет песни зиров. Похоже, это успокаивает Киоко.

Жена Стюарта так и не появилась. Они прождали почти час, неловко сгрудившись вокруг маленького столика в живописной деревенской кухне.

– Простите, – повторил Стюарт.

Арджент, погруженный в свои мысли, лишь хмыкнул. Ритмичный напев напоминал колыбельную – уместный выбор для акушерки. Слова лились успокаивающим потоком, но Цумико не могла их понять.

– Что это за язык?

– Старый, – ответил Арджент.

Она в замешательстве покачала головой.

Лис прислушался:

– Она знает песни деревьев.

– О деревьях?

– Нет, песни, которые поют деревья. – Он искоса взглянул на Стюарта, затем пожал плечами: – Это наши самые старые, передаются из поколения в поколение, их поют матери у колыбели. Вы бы назвали их детскими стишками, рассказами на ночь или даже сказками.

– У амарантов есть сказки? – спросила Цумико.

Стюарт усмехнулся:

– Они сами – ходячая