– Мы тебе не нравимся.

Наклонившись ближе, лис проурчал:

– Ты мне не нравишься.

На лице Жака промелькнуло сожаление. Затем решимость.

– Ты мне навредишь?

Арджент поднял бровь:

– Я до кровопролития не опускаюсь.

Жак слабо рассмеялся:

– Ага. Ну, значит, это уладили.

Итак, не одна Киоко стала жертвой глупых амбиций Седрика. Страх пустил корни в неожиданном месте. Арджент сопоставил свою неприязнь с растущим отвращением к жалкому поведению молодого человека.

– Жак.

Тот не поднял глаз.

– Тц. Жак. – Приложив руку к его лицу, Арджент сказал: – Ты донимаешь меня, и я считаю тебя одновременно глупым и назойливым. Но убивать за такое нет смысла. Считай, что твоей жизни ничего не грозит.

Жак с закрытыми глазами потянулся за ладонью лиса:

– Ты убережешь нас от драконов?

– Пока я здесь, ни один чужак не вторгнется в земли Смайтов, но мне нельзя оставаться.

– Готов поспорить, что смогу уговорить Цумико. Она неровно ко мне дышит, сам знаешь.

Арджент зарычал.

Жак вздрогнул:

– Боже, как сексуально.

Лис отдернул руку:

– Мое предупреждение в силе. Не провоцируй.

– То есть я тебя цепляю? – с кривой улыбкой уточнил Жак.

– Пытаешься зацепить, определенно.

Дразнящее выражение на лице пропало, как не бывало.

– Когда уйдешь, возьми меня с собой, – шепотом попросил Жак.

– Ни в коем случае.

– Я чувствую себя в безопасности, когда ты рядом.

– Похоже, Нару-со лично заинтересован в деле. Его инстинкты тебя сберегут. – Арджент отступил, убрал перчатки в карман. – Доверься волкам.

– Хорошо. Как скажешь, – отозвался Жак, продемонстрировав неожиданный проблеск здравого смысла.

Стоило Цумико поздно вечером выйти из своей комнаты, как Иветт мигом набросилась на нее. Одну из небольших гостиных следовало украсить к очередной вечеринке. Цумико помогала разворачивать сверкающие безделушки для пары душистых сосен, пытаясь одновременно слушать и болтливую хозяйку, и Стюарта, которого привлекли в качестве переводчика.

– Простите, – тихо сказал он. – Я за ней не поспеваю.

– Арджент и не пытается. – Цумико пожала плечами. – Говорите самое важное или просто суть.

Стюарт усмехнулся:

– Пока ничего важного я не услышал. Она читает трактат о шляпах.

Слушать рассказы о детстве Бонифация и Жака и объяснения смысла рождественских традиций семьи Смайт оказалось очень интересно. Цумико приняла эти уроки с благодарностью, хотя, вероятно, знала правду об атрибутах праздника намного лучше, чем они сами.

В какой-то момент к ним забрел Бонифаций, из-за чего мать резко сменила тему.

Стюарт вздохнул:

– Гордитесь своим дядей Бонни, мисс Цумико. Он – главное достижение нашей тети Иветт.

Вошел Жак и уселся поближе к Цумико. С его появлением Стюарт с энтузиазмом взялся за дело и принялся переводить все подряд глупые ремарки дяди Жаки. Эти трое давно стали взрослыми мужчинами, но было очевидно, что они дружат с детства. Их истории переплетались. Кузены подшучивали друг над другом. Даже не разбирая слов, Цумико улавливала хорошее настроение собравшихся. Они получили столь желанную передышку от недавних забот. Цумико была рада за них, но все больше отвлекалась. И не только потому, что не могла участвовать в обмене воспоминаниями. Явился Арджент и принялся наблюдать за ней из дальнего конца комнаты. И, за неимением лучшего слова, экспериментировать.

Толчок. Тычок. Поглаживание. Его невесомые прикосновения были виртуальными, но ощущались так же явственно, как ее наследие наблюдателя. Цумико чувствовала, как лис осторожно вторгается в ее личное пространство, и спокойно открывалась ему навстречу. Разве не к лучшему, если он изучит соединившую их связь? Вероятно, ключ к освобождению прячется где-то в глубине души Цумико. Да и такой подход определенно надежнее, чем сидеть и ждать, пока Майкл что-нибудь отыщет в очередном пыльном фолианте.

Так или иначе Цумико уступила, когда ощутила, что напор лиса стал увереннее.

Ей нечему сопротивляться. Ему нечего бояться.

Они были так близки. И продвигались все ближе к тому, чтобы оказаться на равных.

Арджент так долго рвался с поводка, что теперь едва представлял, что делать со своей почти свободой. Передышка, вернее, полное освобождение от команд и без того приносило облегчение, но Цумико пошла еще дальше. Она не просто не приказывала, а приглашала перехватить контроль. Как далеко он сумеет зайти? Сколько сможет взять?

Зацепившись за нее, Арджент вторгался в ее пределы со все возрастающей дерзостью. Цумико позволила ему захватить и перенаправить ее ресурсы. Он упивался своей новообретенной властью. Позабыв о роли жалкого просителя, лис хотел все большего и большего. Теперь он не тонул в ее океане, а плавал в нем, переплывал его, наводил мосты и направлял часть силы Цумико в свои расширяющиеся резервы.

Даже не задумываясь о последствиях.

Неуемная энергия гнала Арджента в полночное небо. Он купался в силе, выпил ее так много, что даже самые дикие порывы поугасли. Подпрыгнув выше, лис попытался улизнуть от зуда под кожей. По спине пробежали мурашки, и каждый волосок встал дыбом. Он прыгнул выше, пока дыхание не превратилось в хрипы, кристаллизуясь в разреженном воздухе и падая на залитую лунным светом землю далеко внизу.

Что это было за ощущение? Арджент боролся с давно похороненными воспоминаниями. Что Цумико сделала с ним?

Вдруг его озарило, и он замер. Повиснув в безмолвном пространстве, лис прислушался к себе, а затем обмяк. Как он упустил что-то настолько очевидное? Как мог забыть? Арджент неуправляемо завертелся, тыкаясь мордой в собственные хвосты. Затем остановил головокружительный танец, выровнялся и устремился к поместью Смайтов. Как морские приливы, как звезды в небе, как луна, серебрящая кончики его семи хвостов, путь его был предвечен и предопределен. И в конце стояла она.

Цумико знала, что глупо ждать Арджента. Тем не менее она дремала в кресле, когда стук балконных дверей вырвал ее из сна. Потирая усталые глаза, она пробормотала:

– Как далеко ты улетел?

– Недалеко. – Арджент опустился на колени перед ее креслом. – Меня потянуло назад.

Лис обнял ее за талию, склонил голову ей на колени, и она уловила запах морозного воздуха.

Проведя пальцами по растрепанным ветром волосам, Цумико спросила:

– Что-то случилось?

– Что-то началось. – Он поднял лицо. – Ты очень сильно на меня действуешь.

– Что я сделала?

Дрожь сотрясла его тело, а хвосты сжались вместе.

– Арджент, – прошептала Цумико. – Тебе больно?

– Мне не по себе, – признал он. – Жжется.

– Ты о чем? – Цумико не могла понять, что происходит. – Что я могу сделать?

Арджент потянулся, коснулся носом ее шеи, подбородка.

– В такое время… тем, у кого близкие отношения… положено целоваться.

Когда он не продвинулся дальше, Цумико спросила:

– Ты имеешь в виду меня? Я должна поцеловать тебя?

– Ну да, раз уж ты мне запретила.

Правда? А ведь точно. Она не подумала, что ее прежнее ограничение останется в силе. На самом деле, придется тщательнее следить за словами. Получалось, инициатива должна принадлежать ей. Что ж.

Амаранты вкладывали в поцелуи разные значения. Арджент упомянул о традиции, но для Цумико поцелуи всегда были выражением любви. Она наклонилась и прижалась губами к его губам. Откровенное признание.

– Еще, – прошептал он.

Подняв его лицо выше, Цумико ясно выразила свою привязанность медленным поцелуем. Арджент, возможно, не мог