Один за другим он стал выкладывать перед королевой роскошные дары Хэдона: нарядный шелк, изысканное ароматное вино, сверкающие драгоценные камни.

Казалось, подношения никогда не иссякнут, но вот Хартс закончил, и повисло молчание. Склонив голову, Хартс и Хиро не видели, что происходит вокруг. В ледяной комнате стояла звенящая тишина. Хиро уже начал было сомневаться, услышал ли кто-нибудь Хартса. Наконец раздался шорох платья. По приближающемуся звуку шагов Хартс догадался, что королева направилась к нему. Ледяной пол потрескивал под ее острыми каблуками, того и гляди провалится, и королева вместе с ним.

К его разочарованию, ничего подобного не произошло. Владычица остановилась совсем близко. Хартс не смел поднять голову и рассматривал длинный подол свадебного платья.

– Хэдон… дерзнувший ослушаться королевского указа.

Голос королевы звучал холодно и надменно, однако Хартс не дрогнул.

– Хартс… который замечен за нарушением общественного порядка, утратил доверие двора. Теперь они просят моего прощения. Ха!

Из-под подола роскошного платья выглядывали усыпанные рубинами туфли. Их мыском королева небрежно пнула подношения Хэдона, словно это были дешевые безделушки, и подошла к Хартсу.

Костлявым пальцем она приподняла подбородок юноши. Их лица были так близко, что Хартс ощутил на своей щеке дыхание правительницы. Королева склонила голову, не обратив внимания на то, что золотая корона съехала набок, и прошептала:

– Простить тебя или нет?

На этот раз ее голос звучал не так холодно, и Хартс про себя усмехнулся.

– Делайте, как считаете нужным, – невозмутимо ответил юноша и, нимало не смущаясь, поправил покосившуюся корону. – Я не жду вашего прощения.

Королева ухмыльнулась и убрала палец с его подбородка. Затем развернулась и направилась обратно к трону. Сев на место, она величественно и грациозно откинулась на спинку.

Хиро нервно поглядывал на стоящих вдоль стен гвардейцев. Дракон заметил, что равнодушный ответ Хартса изменил настроение королевы. В следующее мгновение она многозначительно взглянула на свое войско, и, прежде чем Хартс и Хиро успели что-то предпринять, к ним подошли стражи с наручниками.

– Что? Что происходит? – спросил Хиро, но суровый взгляд воинов не смягчился.

Дракон жалобно взглянул на напарника, однако тот оставался невозмутимым, будто каждую неделю попадал в плен медоносных пчел.

– Поаккуратнее, не оставьте следов, – сказал он, протягивая запястья.

Поведение Хартса возмутило Хиро, в нем закипал гнев. Дальше события развивались стремительно.

– Ты, как всегда, слишком самоуверен, – прошептала королева заключенному в наручники юноше. – Ты приходишь ко мне с подношениями от Хэдона, и каждый раз ситуация повторяется. Я заключаю тебя под стражу, а ты сбегаешь.

Ее глаза с трудом удерживали фокус, но в их блеске читались настоящие, живые чувства.

– Мне это пока не надоело. Наоборот, я с радостью понаблюдаю за тем, как ты снова попытаешься сбежать.

Королева, очевидно, наслаждалась. Намертво запереть юношу в своих владениях и не позволить сбежать…

– Такую радость на всем острове способен мне доставить только ты.

Исход представления был каждый раз одинаковым, но каждое поражение только усиливало желание королевы одержать верх.

– Ты особенный, – произнесла она.

Ее желание победить переросло в желание овладеть.

– Увидимся на свадьбе, дорогой жених.

Между привязанностью и одержимостью тонкая грань.

Стражи подошли к Хартсу, чтобы увести его. Он оставался совершенно бесстрастным. Пожалуй, даже наоборот, его настроение было более приподнятым, чем обычно. Ошеломленный спокойствием юноши Хиро прокричал ему вслед:

– Вообще не соображаешь? Что у тебя вместо мозгов в крошечной голове? На что ты надеешься?

– По-моему, твоя голова куда меньше, – небрежно ответил Хартс, отдаваясь во власть страже.

Дракон и без того готов был взорваться, а тут еще необъяснимое поведение Хартса.

– Удачное время для шуток. Сам прекрасно знаешь, что я не маленький, я умею превращаться, – громко возмутился Хиро.

– Угу, тогда, значит, между размером мозга и интеллектом нет никакой связи. Даже перевоплотившись, ты остаешься глупцом.

Хладнокровно брошенные слова Хартса ранили дракона, но перед королевой нужно было держать себя в руках. Ему ничего не оставалось, как в знак прощания тоже кивнуть довольной королеве и последовать за стражами. Пчелы тащат настоящего дракона – просто немыслимо. Но кричать, унижаться он не собирался. «Наверняка Хартс выкинет очередной трюк», – думал Хиро.

Их заточили в комнате в конце коридора. Хиро с надеждой оглянулся на Хартса, однако юноша пробормотал что-то о том, что у него болят ноги, и развалился на роскошном диване.

– Ты что? Стражи ушли! Можно бежать… – не выдержав, недовольно закричал Хиро.

– Глупец! Это же верная смерть. За дверями уйма солдат, – ответил Хартс, открыв глаза.

– Но ты же демон, а я дракон! – не сдавался Хиро. – Это же просто пчелиный рой. Разве вместе мы не сможем их одолеть?

– По-твоему, эти пчелы не способны защитить королеву всего острова? – намекнул Хартс, задумчиво перебирая пальцами. – Разве ты не понял? Она пчелиная матка. Все эти стражи – ее потомство.

– Потомство? – озадаченно переспросил Хиро.

– Именно, – невозмутимо ответил Хартс. – И как ты думаешь, насколько преданы королеве ее собственные отпрыски? С самого рождения их готовят безоговорочно служить ей и защищать, даже ценой своей жизни.

– Но как можно использовать своих детей в таких целях?

– Она не считает их своими детьми. Они просто расходный материал. В пчелином рою только матка способна воспроизводить потомство. Она пользуется этим, чтобы создавать для себя громадную армию.

Поступившись чувством милосердия и любви, королева стала самой могущественной на острове особой и подчинила себе всех.

– За день она производит на свет десятки, а иногда и сотни отпрысков. Поэтому в ее армии никогда не закончатся солдаты.

Именно так королеве удается удерживать престол.

– Само собой, она не может выводить потомство одна. Ей нужен супруг.

Хиро понимающе кивнул. Королева отказывалась от любви, но при этом нуждалась в ней.

– Поэтому она все время в свадебном платье. Она выходит замуж по несколько раз на дню, потом высасывает душу супруга и производит на свет потомство. От мужа остается только труп.

Сколько уже состоялось самых роскошных в мире свадебных церемоний и сколько тел остыло у ее ног? Сколько еще жизней так же трагично оборвется в будущем?

Хиро вспомнил слова королевы: «Увидимся на свадьбе», – и печально взглянул на Хартса. Но если бы она действительно хотела женить его на себе, то делала бы это каждый раз, когда он приходил с подношениями от Хэдона. А Хиро ни о чем таком не слышал, да и на остывший труп юноша не был похож.

«Как же ему удавалось столько раз избежать всего этого?» – подумал Хиро.

Словно прочитав его мысли, Хартс ответил: