В лучах, падающих под разными углами, серебристый стеклоподобный материал будто сиял изнутри, и массивные корпуса реакторов выглядели лёгкими тонкостенными игрушками. Гедимину боязно было подойти к ним; он стоял поодаль, за красной чертой «безопасной зоны», убрав руки за спину, и смотрел, не мигая, как Айзек со сканером прощупывает конструкции изнутри. Дефектоскопист был в мягком комбинезоне и двигался тихо и осторожно, как будто полметра металлизированного рилкара можно было проткнуть щупом сканера. Иногда щуп всё же касался стенки, и тогда Гедимин слышал тихий звон, от которого мурашки шли по коже.

— Эй, атомщик! — Айзек, выбравшись из реактора, спрыгнул с платформы и широко улыбнулся. — Не хочешь подойти? Будешь проверять?

Гедимин, придерживая одной рукой запястье другой (это стоило немалых усилий — к реакторам тянуло, как магнитом), покачал головой и с трудом отвёл взгляд от сверкающих корпусов. «Серебристый свет… а потом ещё будет зелёный и синий. Красиво…»

— Нет, лишнее, — он снова качнул головой, стараясь смотреть только на Айзека, а не на корпуса реакторов. — Видно, что всё в норме. Прокалку не запороли…

Айзек усмехнулся.

— Ты плохо думаешь о Маккензи. Отменить прокалку он ещё мог. Но запороть не позволил бы. Ни себе, ни рабочим.

Он сделал пометку в карманном смарте и махнул бригадиру, терпеливо ждущему на краю безопасной зоны.

— Накрывай!.. Ну вот, здесь мы закончили. Послезавтра — в кессон. Двое суток — и можно будет выдохнуть.

Он заглянул Гедимину в глаза и с сочувственной ухмылкой похлопал его по локтю.

— Ты сделал, что мог, атомщик. Теперь работают другие. Но ты приходи на испытания. Так всем будет спокойнее.

Гедимин покосился на многотонную крышку гермолюка — вход в кессонную камеру — и молча кивнул.

— Вот и хорошо, — Айзек обрадованно усмехнулся и потянул сармата к выходу. Остальные дефектоскописты уже собрали оборудование и вывели гусеничную тележку за ворота цеха — и теперь ждали, пока подойдёт командир. Все они были в лёгких комбинезонах, в мягких перчатках, чтобы не оставить случайных царапин на «стекле»; Гедимину в его чёрной броне рядом с ними было неуютно.

— Я пойду, — буркнул он и свернул было к горячим цехам, но Айзек уцепился за его локоть.

— Завтра, — сказал он со смущённой ухмылкой. — Если ты можешь. Но он очень настаивает.

Гедимин мигнул.

— Чего?

— «Вайтрок» закончил прокалку, — пояснил Айзек. — Гварза ждёт меня на дефектоскопию. И тебя тоже. Вот, посмотри, — он отдельно упомянул…

«И Кет пусть приезжает,» — прочитал про себя Гедимин и удивлённо хмыкнул. «Ну ладно, приеду. На стройплощадке будут только рады, что меня нет…»

— Хорошо, что он здоров, — сказал он вслух. — Плохо, что без него работа встала. Так не должно быть.

— Большой спешки не было, — успокоил его Айзек. — Можно было недельку подождать. Зато Маккензи доволен — теперь все корпуса будут готовы одновременно. Интересно будет посмотреть, как их повезут по городу!

— Надеюсь, обойдётся без накладок, — пробормотал Гедимин, вспоминая улицы Ураниум-Сити с многоэтажными башнями, тысячами окон, лоджий и крыш, будто созданных для засады. «Или туннель из защитного поля, или „макаку“ с бластером к каждой дыре,» — мрачно подумал он. «Может, в городе тихо, а болтовня — только болтовня, но мне всё это не нравится.»

— Завтра съездим, — кивнул он Айзеку. — А Гварза не рассказал, что он сделал внутри ре…

— Отбо-ой! — нарочито громко скомандовал Айзек, подойдя к дефектоскопистам. — Все по местам, а я — на станцию. Послезавтра будет сложный день…

Гедимин озадаченно хмыкнул. «Ладно, завтра сам спрошу,» — он криво ухмыльнулся Айзеку вслед. «Застеснялся содеянного? Это он правильно. Только поздно.»

Он подавил желание вернуться на испытательную площадку и ещё раз посмотреть на серебристый рилкар и быстро пошёл к воротам — вдалеке уже шелестел, разворачиваясь на «подушке» защитного поля, загруженный «Кенворт», и была надежда перехватить его, пока он не ушёл на север. «Сегодня — монтаж ячеек для бассейна выдержки. Это надо видеть.»

21 августа 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Последний гружёный прицеп развернули боком к стене; красная черта безопасной зоны, мигнув, сместилась на четыре метра ближе к кессонной камере. Гедимин тихо обошёл препятствие и встал напротив платформы с пометкой «Лоривег-2». Корпус реактора, перевёрнутый набок, лежал, придерживаемый прозрачным защитным полем, и ярко блестел в свете прожекторов. За спиной Гедимина тоже поблескивало серебристое «стекло» — два прицепа у стен были загружены до краёв ячеистыми конструкциями для бассейнов выдержки. «Привезли для гидроиспытаний,» — сармат украдкой тронул пальцем «стеклянную» стенку ячейки и одобрительно хмыкнул. «Правильно. Надо узнать, проверяют ли в „Налвэне“. Редко хожу мимо кессона…»

Айзек и его подручные собрались у платформы «Сатханга-2»; стационарный дефектоскоп был уже почти смонтирован, но работа всё никак не начиналась. Среди сарматов Гедимин видел серебристый скафандр Кенена Гварзы — тот жестами выяснял что-то у Айзека, повернувшись к Гедимину спиной, и так удачно, что сармат ни одного жеста не разглядел — только видел, как приподнимаются локти. Через несколько секунд Айзек вскинул руку, объявляя начало проверки, и Гварза, развернувшись, зашагал к прицепам со «стеклянными» конструкциями.

— Гедимин! — Айзек, жестом попросив свой «отряд» подождать, помахал ремонтнику. — Ты будешь смотреть? Если да, то давай сейчас, а потом уже мы!

Гедимин удивлённо мигнул.

— Посмотрю, — сказал он, настороженно глядя на рейки дефектоскопа. — Есть что на ноги надеть?

Можно было бы и не вызываться — «чутьё» сармата молчало; он собирался осторожно, издалека, просканировать оба корпуса, но в ощупывании вручную нужды не было. Но Гедимину уже надоело держать себя за руки. «От осмотра вреда не будет,» — думал он, надевая на ступни и кисти мягкие чехлы из пористого скирлина. «И мне приятно.» Он покосился на полоску безопасной зоны — там, где он только что разглядывал будущие реакторы, теперь стоял Кенен Гварза и чего-то ждал. Его лицо ничего не выражало, а височные пластины шлема были плотно состыкованы с соседними. «Встал