- Вот теперь, товарищи, я верю, что вы происходите от нас советских большевиков! - с довольной улыбкой сказал Сигизмунд Леваневский, до того молча барабанивший пальцами по столу. - Решения, принятые вами, суровы и бескомпромиссны, и ни в малейшей степени не отдают буржуазной мягкотелостью. Если люди не хотят жить по вашим законам, вы не дрогнув избавляетесь от них или стараетесь перевоспитать самыми суровыми методами.

- Он думает, как говорит, - коротко прокомментировала эти слова леди Сагари.

- Суров и бескомпромиссен сам этот мир, - пояснил Верховный шаман Петрович, - и если мы допустим мягкотелость в таком ключевом вопросе, как внутреннее единство, то о нас потом даже не вспомнят. У кого-нибудь еще будут вопросы, возражения или предложения по этой теме? Нет...

Тогда ставлю вопрос на голосование. Кто за то, чтобы в полном объеме применить к этим людям формулу, высказанную товарищем Орловым? Кто против? Кто воздержался? Решение принято большинством голосов при двух воздержавшихся.

Пока шло это обсуждение, Патрик Квинн недоумевающе крутил головой, как глухонемой среди людей, наделенных даром речи. Вроде сказал он обычные слова - отчего же такая бурная реакция?

И вот Совет голосует, причем почти единогласно, а ему никто ничего не объясняет.

- Я ничего не понимаю... - растерянно моргая, сказал он Александру Шмидту. - Что тут происходит и почему все эти люди так разозлились?

Тот перевел его вопрос присутствующим, и Сергей Петрович ответил:

- Скажи мистеру Квинну, что совсем недавно он произнес слова, которые привели нас к выводу, что он и многие из его товарищей не желают жить по нашим законам и установлениям, как они обещали на месте крушения их парохода. Вера в Божий Замысел и грядущее Воплощение Божьего Сына - это фундамент нашего общества, нацеленного на всеобщее процветание. И тот, кто их отвергает, не может в дальнейшем оставаться среди нас ни одного дня, ибо таков закон, направленный на благополучие и выживание всего народа Аквилонии, а не отдельных его индивидов. С этой минуты он может считать себя арестованным в ожидании решения своей судьбы. Гуг, амиго Гай Юний, поскольку у нас здесь нет вооруженного караула, займитесь этим человеком - свяжите, заткните рот и посадите где-нибудь в уголке, чтобы не мешал. Потом, когда наше заседание окончится, вы отведете его в римскую казарму, где, как я знаю, имеется карцер для содержания разного рода обормотов, и запрете там до утра.

- И вы за это отрубите нам всем головы? - в ужасе произнес молодой ирландец, глядя на приближающихся с двух сторон Гуга и доброго римского центуриона (то есть теперь уже военного трибуна).

- Совсем нет, - ответил шаман Петрович. - Завтра утром мы проведем среди вашего контингента тщательную сортировку. Те из вас, что смогут подтвердить свои обещания даже под ментоскопом и выразят готовность уверовать в наши истины, останутся в своем прежнем статусе кандидатов на гражданство. Всех остальных мы будем сортировать на тех, кого исправить еще можно, и на тех, кто безнадежен в своем упрямстве. Таковых мы соберем в кучу и вышлем в какое-нибудь дикое место, куда еще не ступала нога даже первобытного человека, после чего забудем о них навсегда. С неблагодарными тварями, готовыми укусить руку кормящую, можно и нужно поступать только так.

Не было таких никогда - и точка.

Патрик Квинн хотел было заорать, но его схватили, скрутили, заткнули рот его собственной кепкой фасона «доктор Ватсон» и положили в угол, чтоб не отсвечивал. Вот и все об этом человеке.

- Итак, товарищи, - сказал Сергей Петрович, когда все утихло, - вернемся к текущим вопросам. Их у нас два: перевооружение нашего ополчения и приравненных к нему сил, а также электрификация всея Аквилонии. По первому вопросу слово имеет товарищ Орлов.

- Что тут говорить, - пожал плечами главный военный вождь, - ополчение, в том числе полк уважаемого амиго Гая Юния и личный состав с «Азии» и «Опричника», следует перевооружить на югоросские самозарядки, автоматы и единые пулеметы, а освободившиеся «американки» и дробовики использовать только на охоте. И учить, учить, учить людей обращению с современным нам оружием настоящим образом. Еще меня беспокоит моральное состояние обращенных в наши будущие сограждане викингов, но в данном вопросе следует сначала заслушать их командира.

- О! - воскликнул Гай Юний. - Моральный состояние лучше не бывает. Они счастлив, что теперь служить самый лучший военный вождь, то есть ты. А после того, как вы победил пришелец с неба, то стал для них как сам бог войны Марс.

- Ну хорошо, если так, - сказал Сергей Петрович, - предлагаю принять план товарища Орлова по перевооружению без обсуждения и голосования, ибо это чисто военная епархия, и сразу переходить ко второму вопросу. Доставленные из Порт-Тарифы кабели и осветительные приборы позволят нам до холодов электрифицировать весь поселок, да только вот мощности нашего маленького электрогенератора будет для этого фатально недостаточно.

- Теперь, когда у нас есть челнок, - сказал Гвидо Белло, - мы можем быстро и без хлопот привезти сюда из обломков американского парохода паровую машину и котлы. Соединяем с генератор от «Лоренцо Марчелло», ремонтируем - и будет нам настоящая электростанция.

- Пфе! - фыркнула госпожа Азалиэн, взмахнув своим чутким хвостом. - От вашей паровой машины дыма будет много, а толку мало. Лучше снять с Геон один из двух преобразователей массы в энергию и настроить его на минимальную отдачу. Дыма тогда не будет совсем, а энергии вашему гнезду хватит на большой вырост. Когда это резерв закончится, можно будет задействовать и второй преобразователь.

На несколько секунд воцарилась тишина: все обдумывали такую неожиданную и заманчивую идею.

- И что, это возможно? - наконец спросил Антон Игоревич.

- Вполне, - не без гордости заявила матрона темных, - в грузовой трюм преобразователь не поместится, потому что слишком громоздкий, так что придется нести его на внешней подвеске и спускаться на поверхность не на аэродинамике, а на гравитике, но с этой задачей мои дорогие дочери справятся.

- В таком случае, - сказал Верховный шаман, чрезвычайно довольный, - предлагаю также принять план товарища Азалиэн без обсуждения и голосования, ибо она в этих вопросах специалист. Если возражений нет, то предлагаю закрыть наше заседание и идти спать. Завтра будет трудный и очень нервный день.