– Потому что, – она вздохнула и переплела пальцы обеих рук, – завтра вечером состоится презентация. Показ… – Лена сглотнула. – Он планирует представить не только Кейдена в качестве доказательств, что с помощью твоей сущности и крови можно сделать из человека фейри… – Ее взгляд метнулся к Уорику, а затем вернулся ко мне. – Иштван хочет провести эксперимент на себе, прямо перед ними.

Холод сковал меня.

Черт.

Конечно, Иштван никогда не принимал таблеток и не вливал в себя эссенцию фейри. Он проводил опыты на других. Пусть погибают сначала подопытные кролики. Но теперь он думал, что у него есть идеальная формула в лице Уорика и меня.

Но та девушка умерла сегодня.

– Когда… когда он это спланировал? – Я вцепилась в решетку.

Озадаченная моим вопросом, Лена нахмурилась.

– Как я поняла, в тот вечер, когда вас привезли.

До того, как было проведено тестирование над девушкой. Может, поэтому доктор Карл так сильно испугался? Если он не предоставит идеальные результаты, его жизнь тоже окажется под угрозой.

Иштван был слишком самовлюбленным. Он заранее объявил об этом событии, вместо того чтобы дождаться тестов.

– Это не все. Есть еще кое-что, что ты должна знать. Он запер кого-то… – Раздавшийся в коридоре стук заставил ее подпрыгнуть, и она резко повернула голову на звук. Она оттолкнулась от клетки. – Я должна идти.

– Нет. Подожди!

– Ты больше ничего не можешь нам рассказать?

Мы с Уориком заговорили одновременно, и она печально посмотрела нас.

– Мне жаль. Хотела бы я сделать больше, – произнесла она, прежде чем броситься прочь, растворившись в тени.

– Черт, – прорычал Уорик себе под нос, и напряжение наполнило воздух между нами.

Прислонившись головой к прутьям решетки, я так сильно стиснула зубы, что хрустнула челюсть.

– Та девушка, – заговорила я едва слышимым шепотом, – она умерла. Моя кровь убила ее. – Я закрыла глаза. – Мучительной смертью.

– Тогда то же самое произойдет и с Иштваном. – Решетка его камеры задребезжала, когда он навалился на нее. – Проблема решена.

– А Кейден? – В моем голосе прозвучали гнев, ужас и беспомощность. – Что насчет него? Или им тоже можно пожертвовать ради Иштвана, я права? Ты, наверное, рад убрать его с дороги.

Уорик молчал, не заглотив наживку, что только сильнее вывело меня из себя.

Победить невозможно. На каждом шагу нас подстерегали новые горести, страдания и потери. В тот момент, когда мы считали, что выбрались из очередной неприятности, нас бросало в другую.

– Ну, прости. Я не стану убивать своего лучшего друга из-за твоего эго. Ты вообще заботишься о ком-нибудь кроме себя? – выплюнула я. Сорвалась, говорила то, чего не хотела. Мне было все равно. Боль внутри меня напоминала тикающую бомбу, готовую взорваться и уничтожить все на своем пути.

– Ты правда так думаешь, принцесса? – сердито прорычала мне на ухо его тень. От призрачного дыхания по моему телу пробежала дрожь. Желание устремилось к бедрам. Я была уязвима перед ним. Нуждалась в нем. Зависела от него.

Бомба подорвалась внутри.

– Отвали! – Я отмахнулась от его тени, ударив по более крепкому телосложению, чем предполагала. Резко обернулась и натолкнулась на его огромную фигуру, на аквамариновые глаза, сверлящие меня взглядом. Он еще не до конца окреп, но был в разы сильнее, чем прежде.

Я заметила, что когда эмоции накалялись – будь то ужас, ярость или желание, – они пропускали через меня энергию, выталкивая магию на поверхность и пробуждая ее от дремоты.

Бороться или трахаться.

Любить или ненавидеть.

Мы ходили по грани между ними.

– Думаешь, я бы сидел здесь, если бы заботился только о себе? – Он расправил плечи. – Ты права, мне насрать на Кейдена, но не на тебя. Иначе я бы находился сейчас в обществе дюжины женщин, позволяя им трахать мне мозг, вместо того чтобы позволять Иштвану пытать и проводить надо мной чертовы опыты.

– Вперед! Уверена, могучая Легенда сможет сорвать петли с дверей и выйти на волю. – Я махнула в сторону дверей. – Я бы не посмела пытаться оторвать тебя от твоего алчущего гарема.

– Моего гарема? Забавно слышать это от тебя, – насмехался он. – Это у тебя гребаный гарем, принцесса. Сколько у тебя там мужиков?

– Ревнуешь? – усмехнулась я. Когда он шагнул ко мне, я отступила назад, врезавшись спиной в стену.

Его ботинки врезались в носки моих, и Уорик навис надо мной, глядя с обжигающей яростью.

– Нет. – Он сжал мои щеки двумя пальцами, наклонился ближе и прорычал мне в ухо: – Потому что я знаю, кому принадлежит твоя киска.

От его слов у меня перехватило дыхание. Мое тело отреагировало так, будто он владел и остальной частью меня. Соски затвердели, кожа покраснела от нужды, а мое естество пульсировало. С какой легкостью он заставил меня томиться желанием. Как послушный щенок. На поводке. Он тянул, а я бежала.

– Хватит. – Уорик взял меня за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. – Злишься на мир – вымещай злобу на мне. Больно? Ударь меня. Хочешь кричать и плакать? Я пройду через это вместе с тобой. Возьму все, что дашь ты мне, принцесса. – Он прижался ближе, давая мне почувствовать очертания его твердости, которая, как я знала, все еще не могла сравниться с реальной. – Но не смей говорить, что мне плевать. Я вижу все твои бредни насквозь. Между нами нет стен. Мы покончили с этим. – Он скользнул рукой по моей челюсти, погладил по затылку. – Хотя мы можем и дальше сражаться как черти в постели, да и не только там. – Он дернул мою голову назад, заставляя меня открыть рот, и его губы с жадностью обрушились на мои. Он ощущался гораздо более твердым, чем я ожидала.

Пламя опалило мою кожу, сжигая заживо. Его язык исследовал, посасывал и кружил вокруг моего, срывая с моих губ стоны. С каждым новым поцелуем, укусом, натиском призрачный Уорик становился все четче. Он проникал в меня, проникал в самую душу, заставляя меня задыхаться, пока я дрожала от сильных ощущений.

– О боги, – простонала я, предчувствуя подступающий оргазм от одного лишь поцелуя.

– Меня называли и хуже. – Уорик провел губами по моей шее, стянул через голову тюремную робу и спортивный лифчик, отбросив их на пол, и накрыл ртом мою грудь, щелкнув языком по соску.

– Уорик… – Я выгнула спину дугой.

Он скользнул руками по изгибам моего тела, а затем опустился на колени, стягивая мои испачканные штаны.

– Нет. – Я схватила его за руку и прошептала: – Я чувствую себя мерзко. Вся в поту, грязи и крови.

– Мне плевать. – Он впился в меня взглядом, в ярости поджав губы. – Я