становится только сильнее. – Он протянул ко мне руку. – Мне уже четыре раза приходилось незаметно вводить ей успокоительное. Ее тело исцеляет само себя, выжигая лекарство.

Иштван высморкался.

– Нам пришлось усыпить его более дюжины раз.

Его.

Уорика.

– Кровь, которую вы доставили в последний раз… Она такая же, как ее… снова. – Голос доктора Карла прозвучал немного истерично. – И независимо от того, сколько я беру, уровень лейкоцитов остается неизменным. Ровным. Это так странно. – Он провел рукой по вспотевшему лбу. – Как будто они связаны. Какой-то телепатической связью или что-то в этом роде.

«Жизнь соединяет вас, но смерть связывает воедино». Слова Тэда промелькнули в моей голове. Наша с Уориком связь не поддавалась никакому научному объяснению. Она въелась в нашу ДНК, в наши кости, кровь. Наши жизни крутились и вращались вокруг друг друга. Защищая и оберегая.

– Уорик? – мысленно позвала его.

Я едва чувствовала его присутствие через успокоительные и истощение.

– Принцесса…

– Я думала, ты не веришь в такого рода науку, – заговорил Иштван, и я вновь прислушалась к разговору.

– Возможно, я поменял свое мнение. – Доктор Карл снова провел рукой по волосам. – Иначе все это не имеет смысла. Эти двое связаны, я не сомневаюсь. Но как, почему и что это значит – вот в чем проблема.

– Выясни это, – приказал Иштван, сделав шаг в сторону двери. – Мне надо идти. Действия этих бандитов переходят все границы. Как только они перестанут быть мне нужны, превратятся в занозу, которую я вырву навсегда.

Бандиты?

– Мне казалось, вы давно заключили договор с Гончими. – Доктор Карл поднял голову. «Что? Гончие? Банда Винсента? Много лет?» – Они выполняют поручения, когда вам необходимо, а вы оставите их в покое, позволите им беспрепятственно совершать набеги на Дикие Земли.

– За исключением моих предприятий. Об этой части соглашения они, кажется, забыли. Крысам нужно напомнить, кто здесь хозяин – кто правит этим городом и ими. – Раздуваясь от высокомерия, Иштван поправил манжеты.

«Гончие работали на Иштвана?»

Винсент казался мне последним человеком, который заключил бы сделку с Иштваном. Но с другой стороны, если он получит от этого желаемую выгоду – полную свободу действий, возможность грабить и убивать, расширяя свой бизнес, прибыль и банду, – то, похоже, пойдет бы на это.

Надо было выпотрошить Винсента, когда у меня был шанс.

Позади меня открылась дверь, а затем раздался женский голос:

– Сэр, что вы хотите, чтобы я с ней сделала?

Голос. Почему он показался мне таким знакомым?

Я попыталась вытянуть шею, чтобы посмотреть в дверь, в надежде, что ошибаюсь.

Но я не ошиблась.

Лена – женщина, которая помогла нам проникнуть сюда, дочь Майи, – стояла в дверном проеме, а рядом с ней маячила молодая, тощая и грязная человеческая девушка лет восемнадцати или около того.

Но одно короткое мгновение взгляд Лены встретился с моим. Мое сердце бешено заколотилось. От ужаса скрутило живот, выводя меня из наркотического оцепенения. Глаза Лены расширились, но она быстро скрыла свое удивление и решительно повернула голову к Иштвану, словно я была мусором на столе.

– Сэр? – Она прочистила горло.

– Да. Оставь ее здесь, – приказал Иштван. – Иди и закончи подготовку резервуара моего сына к сегодняшнему вечеру. Хочу, чтобы все было готово к моему возвращению.

– Да, сэр. – Она присела в низком реверансе, склонив голову, хотя ее взгляд снова устремился ко мне. Мимолетный, но в нем промелькнуло что-то, что мой мозг не смог расшифровать. Предупреждение? Угроза? Действительно ли я знаю и доверяю ей?

Не успела я и глазом моргнуть, как Лена ушла, оставив дрожащую девушку одну около двери. Она даже не пыталась бежать. Она была болезненно худой, с вьющимися волосами и шрамами на лице от оспы, которая пронеслась по стране несколько лет назад, убив в Диких Землях тысячи людей.

– Хотелось бы мне остаться здесь, но я должен идти. Разберись с этой проблемой. – Иштван даже не обратил никакого внимания на девушку, обойдя ее. – Задокументируй все и пришли за мной кого-нибудь, если что-то пойдет не так. – Иштван покинул комнату, направившись заниматься своими делами.

– Иди сюда, девочка, – приказал доктор Карл, махнув истощенной девушке и приглашая ее сесть на каталку рядом со мной.

В груди защемило от страха, зрение и разум вдруг прояснились, пока я наблюдала, как она молча взбирается на каталку. Дрожащая. Поверженная.

– Что ты собираешься делать? – прошипела я, переводя взгляд с нее на доктора Карла.

– Мы тестируем переливание крови. Изменяем их группу крови, чтобы она совпадала с твоей. – Он связал ей запястья и лодыжки, придвинул ближе пакет и вставил в ее вену шприц, который через трубку соединялся с пакетом с моей кровью.

– Нет. – Я дергала наручники, мой кардиомонитор звучал все громче и быстрее. – Ты не можешь этого сделать. – Хотя я знала, что они могут и сделают. Мои слова были бессмысленными и бесполезными.

– Эта девушка заражена венерическими заболеваниями и страдает от недоедания, ввиду нищенского образа жизни. Мы даем ей прекрасную возможность. – Доктор Карл говорил так, словно она должна кланяться ему в ноги, прославляя за то, что он потратил минуту своего драгоценного времени, чтобы помочь такому отбросу общества, как она. – Шанс сделать что-то хорошее в своей жизни.

– Ты не знаешь, к чему это приведет. – Я сильнее дернулась.

– Кому-то надо успокоиться. – Доктор Карл повернулся ко мне. И прежде, чем я успела отреагировать, он вколол мне очередную дозу успокоительного. Мое тело мгновенно расслабилось, хотя разум изо всех сил боролся. Я покачала головой, пытаясь сказать «нет», но с моих губ не сорвалось ни звука, и на глаза навернулись слезы.

У меня не осталось другого выбора, кроме как подчиниться. Слабость навалилась на меня вместе с ощущением того, будто над моим телом надругались. Мою сущность вырвали из меня и запихнули в незнакомца. В горле застрял крик, а затем все погрузилось в темноту.

– Это займет час или около того. А затем я обследую тебя. – Доктор Карл включил аппарат, перекачивающий мою кровь в руку девушки.

Веки от изнеможения дрогнули. Мое тело так усердно работало, пытаясь защитить себя, а я ничего не могла сделать, чтобы уберечь его, чтобы помешать машинам лишить меня моей сущности. Отнимая, оскверняя, воруя.

Через двадцать минут, в течение которых в ее вены переливалась красная жидкость, навсегда потерянная для меня, девушка зашевелилась, как будто ее ударило током.

– Как ты себя чувствуешь? – Доктор Карл даже не взглянул на нее, проверяя монитор и делая заметки в своем планшете. – Головокружение? Тошнота?

– Вообще-то… – она облизнула губы, – все потрясающе. – Ее голос был легким и непринужденным, хотя