Шрифт:
Закладка:
Перейдем к отдельной теме – преферанс. В те годы это была весьма популярная игра, в том числе и в среде представителей интеллигенции. Мы играли в нее в разных вариантах – от самого обычного до «ленинградки» (кажется, это так называлось, а может, я и ошибаюсь). Весьма азартная разновидность с так называемыми «темными», когда заказываешь ту или иную игру вслепую, не заглядывая в карты. Но вот сражаться в нее просто за победу или, скажем, на спички было невозможно. Нужен был материальный лимит во избежание безрассудных заявок. То есть, надо было играть на деньги. А мы – закадычные друзья, да и «едальная» казна у нас скоро стала общей. Как тут быть?
Выход был найден следующий. Бралась пустая банка из-под растворимого кофе. В крышке делался прорез, достаточный для того, чтобы в него входила не только мелочь, но и бумажные купюры. Сама тара красочно оформлялась Сашей и опечатывалась сургучом и имеющейся у меня партийной печатью.
В будние вечера играли мы в основном втроем, причем чаще всего выигрывала Ирина. Мы с Александром Ивановичем справедливо возмущались: ну почему ей постоянно такая карта прет? Но, что поделаешь, факт есть факт. В выходные дни к нам присоединялись и другие игроки. Чаще всего Витя Кураков и еще один наш добрый приятель Виталий Баранов – руководитель представительства ГКЭС (Госкомитет по внешнеэкономическим связям), тоже официально числившийся советником посольства по экономическим вопросам. Бывало, к нам присоединялся и кто-нибудь еще. Играли по нашим правилам: выиграл – ну и радуйся, проиграл – клади положенные средства в прорезь кофейной банки.
Постепенно банка наполнялась, и наступал момент, когда в присутствии всех участников торжественно вскрывалась. Подсчитывались совместно выигранные (а точнее – проигранные) денежки, после чего меня отправляли в дипшоп. Средства, конечно, были не слишком большие, но на приобретение некоторого количества деликатесов (семги, французских сыров, паштетов) и соответствующих напитков все же хватало. Затем все это вмиг уничтожалось, и с подкрепленными силами мы садились за наполнение новой банки.
Впрочем, играли мы в преферанс не только с «местными», но иногда и с визитерами из Москвы. Случалось, что среди них встречались и весьма известные люди. Например, знаменитый скрипач Виктор Третьяков. Тогда он еще не был Народным артистом СССР, но уже имел заслуженный успех на международной арене, много гастролировал, и однажды его занесло в Сенегал. Прилетел он вместе с женой, и оба они оказались завзятыми преферансистами. Играли мы с ними не на западноафриканские франки, а на рубли, договорившись, что рассчитаемся по итогам расписанной пульки в Москве. Третьяковы проиграли, но в особой обиде на нас не остались. Более того, когда я вернулся в первопрестольную, то был приглашен к ним в гости, а жили они в доме напротив нашей мидовской высотки.
Запомнилась еще одна колоритная личность – Мирэль Шагинян, дочка писательницы Мариэтты Шагинян. Сама же она была довольно известной художницей. С ней мы ездили и в Гамбию, где помимо игры в преферанс, а она была весьма искушенным игроком, произошел один забавный инцидент, который любит вспоминать Григорий Карасин. Собственно, с его слов я о нем и знаю, так как сам при этом не присутствовал. Поехали они вчетвером: Гриша с Олей, Мирэль Яковлевна и приехавший в посольство на стажировку молодой человек по фамилии Хрусталев, на прогулку по прекрасным гамбийским пляжам. Бредут себе неторопливо по песочку, и вдруг перед ними возникает группа молодых не то немцев, не то шведов. Особого значения это не имеет, а суть в том, что они оказались нудистами и соответственно гуляли в чем мать родила. Застенчивый стажер Хрусталев с криками: «Тут же женщины, отойдите, пожалуйста!», пытался, раскинув руки в стороны, изобразить эдакую живую ширму. И сразу же получил грозный окрик Мирэль Яковлевны: «Да отойдите вы в сторону, не мешайте смотреть – какие у них замечательные фигуры, их писать надо!»
И, наконец, последний сюжет на преферансную тему. Во все посольства на регулярной основе приезжают специалисты из Валютно-финансового управления для скрупулезной проверки на месте правильности ведения материально-финансовой деятельности. Приехал такой ревизор и в Дакар. Дело это обычное и особых треволнений не вызывало. Правда, на этот раз прибыл визитер довольно высокого уровня, уже в годах и поначалу несколько суховатый в общении. И вот вызывает нас с Григорием посол и говорит: «Вы у меня два боевых штыка, поручаю вам ответственную миссию. На уик-энд забирайте московского гостя с собой в Гамбию, хорошо развлеките его там, чтобы в Дакар вы вернулись добрыми приятелями».
Задание понятное, и на следующее утро втроем выехали. День пролетел незаметно, сходили в хороший рыбный ресторан, осмотрели все то немногое, что там представляло интерес, и вечером вернулись в нашу квартиру. И вот тут возник вопрос: а чем бы еще заняться до сна? С некоторой опаской я спросил, не играет ли уважаемый Альфред Петрович в преферанс. «Преферанс, – сказал тот, – это, кажется, такая карточная игра? Как-то доводилось в молодые годы несколько раз играть. Но сейчас я и правила-то подзабыл, наверное. Ну давайте, напомните мне, как там с чего ходят и прочее». Мы с Гришей, конечно, чувствовали себя слегка смущенными, неловко как-то получилось: и отказываться поздно, и обыгрывать неумелого гостя тоже не слишком удобно. Но что делать? Разложили картишки и начали игру. Поначалу не сразу поняли, что к чему, но потом все-таки сообразили, что попался нам преферансный «гроссмейстер». Обыграл он нас вчистую, что не помешало вместе посмеяться над нашей наивностью, а главное – вернуться в Дакар действительно добрыми приятелями.
Гамбийско-сенегальская глава подходит к концу. В заключение скажу лишь несколько слов о последних месяцах пребывания в Дакаре. После отъезда Ровновых арендуемую ими квартиру решено было оставить за посольством. И я некоторое время пожил в ней в
