Шрифт:
Закладка:
Ксения в испуге посмотрела на странного юношу, опасаясь, что он повредился умом, если ведет такие несуразные речи.
— Великий государь, королевич Владислав, у вас уже есть невеста, — рискнула напомнить она ему. — Вспомните, как вы тосковали по ней, как сильно хотели увидеть!
— Какая невеста⁈ Маринка⁈ — переспросил Григорий Отрепьев. — Не невеста она мне больше, обиделся я на нее! Не счесть сколько я ей длинных любовных писем посылал, тоскуя по ее лукавому личику и озорной улыбке, а она даже пару слов мне не царапнула. Ее заботит с ее родителем, лысым чертом Мнишеком, один царский трон. Погибни я в борьбе за власть, они бы не поморщились. Ты же, Ксеньюшка, такая родная и близкая, теплая и душевная, только на тебе я женюсь!
Он сделал попытку обнять девушку, но Ксения выскользнула из его длинных рук и решительно сказала:
— Не люб ты мне, великий государь, и не буду я кривить своей душой, выходя за тебя замуж. Ищи себе другую невесту, моего согласия на супружество не получишь!
— Царевнушка, я буду любить за двоих! — начал клятвенно уверять ее Григорий Отрепьев. — Знаешь, как я любить умею⁈ Пока будет светить на небе солнце, восходить ясный месяц, блистать далекие звезды, мое сердце будет принадлежать тебе! Рожей я конечно не вышел, зато по другим статьям жених хоть куда!
— Не достойна я твоих сердечных чувств, королевич, — отрицательно покачала головой дочь царя Бориса, не зная что и думать об искренности своего ночного нежданного собеседника. — Это лукавый сбивает тебя с пути истинного, великий государь. Не выйдет из нас супружеской пары, слишком многое нас разделяет!
— Ты просто еще не привыкла ко мне, Ксения Борисовна, не освоилась. Подумай, от чего ты отказываешься, — с жаром продолжал настаивать Самозванец. — Я же тебя царицей сделаю, все желания твои буду исполнять, всех врагов твоих сокрушу. Взамен же прошу всего один твой поцелуй, улыбку радостную и слово ласковое. Будем же ладить, да⁈
Не дожидаясь ответа, он повалил Ксению на кровать и начал лихорадочно целовать, дерзкой рукой срывая с ее тела не только верхнюю, но и нижнюю одежду вплоть до исподнего белья. Григорий твердо вознамерился лишить свою избранницу девственности, и тогда у нее, опозоренной, не будет иного выбора как пойти с ним под венец.
Ксения закричала словно пойманная птица и попыталась отбиться от молодого мужчины, который был намного сильнее ее.
— Ксеньюшка, не отталкивай меня, мне больно! — заныл Отрепьев, сознательно пользуясь ее добротой, чтобы достичь удовлетворения своего плотского желания. И продолжил, задирая ей подол: — Чую я, ох чую, что рана моя полученная за тебя, открылась и кровь начала хлестать. Ох, ох, скоро совсем кровью истеку!
Ксения замерла, испугавшись, что Самозванец в самом деле может серьезно пострадать в случае ее отчаянного ему сопротивления. Как не крути, он оказался ранен из-за нее, спасая ей жизнь и девушка растерялась, не зная, что ей делать, как правильно поступить в этой ситуации и не навредить своему спасителю, решившему взять ее силой. Отрепьев ощутив ее податливость, радостно впился жгучим поцелуем в ее обнажившуюся правую грудь, но сильная мужская рука тут же оторвала его от царевны и швырнула в угол как нашкодившего щенка.
— Гришка, ты нарушил наш уговор, по которому царевна Ксения моя невеста? Как ты мог, кобель блудливый? Только при этом условии я согласился тебе помогать добыть Марину и московский трон, — гневно начал спрашивать Петр Басманов, вовремя появившийся в опочивальне Ксении, чтобы спасти ее от насилия своего вероломного друга. Теперь воевода жалел, что слепо доверил свою любимую девушку Отрепьеву, не отличающемуся твердыми моральными устоями. Но он поверил, что Самозванец так же сильно любит Марину Мнишек, как он Ксению Годунову и не польстится на его невесту.
— Ну нарушил я уговор, и что? — вызывающе сказал Отрепьев, все больше и больше злясь на появление Басманова, помешавшего его заветным планам и не собирающегося отказываться от борьбы за свое счастье. — Ксения еще не твоя жена. По всем божеским и человеческим законам я могу к ней посвататься. Если она станет моей женой, то получит царский венец. А ты ей что можешь дать — подворье на краю Москвы? О ней подумай — кем она может стать со мной и кем с тобой!!!
Петр нерешительно посмотрел на девушку, с горечью сознавая, что Лжедмитрий прав. Ксения может достичь с Самозванцем заоблачных высот высшей царской власти, которые никогда не предполагались для нее даже в царствовании ее отца Бориса, и будет ли благом для его любимой царевны, если он помешает ее браку с Отрепьевым Басманов не мог решить.
— Ксения, что ты думаешь о предложении великого государя? — тихо спросил он ее. — Согласна стать его супругой и русской царицей?
Ксения отрицательно покачала головой.
— Нет, Петр Федорович, не согласна, — сказала она, стыдливо прикрывая голую грудь руками. — Не нужна мне царская власть, я из-за нее лишилась отца, матушки и брата. Хочу твой женой быть, люб ты мне, Петр Федорович.
Тут силы окончательно покинули царевну, и она упала в обморок, больше не выдержав бесконечных треволнений беспокойного дня. Петр едва успел подхватить ее, не давая упасть на пол. Он бережно уложил ее в постель, и повернулся к Самозванцу для дальнейшего разговора.
Отрепьев в углу весь сжался, будто отвергающие слова Ксении заставили его уменьшиться в размере. Он выглядел таким несчастным, что Басманову даже стало его жаль.
— Твоя взяла, Петр, — глухо сказал Григорий без свойственного ему шутовства, признавая свое поражение. — Забирай царевну, если ты ей так мил, что она и царским троном не соблазнилась.
— Неужто так легко откажешься от Ксении? — с недоверием спросил у него воевода Басманов.
— А что мне еще остается делать? — развел руками Самозванец. — Ты взял ее сердце, ничего не оставив в ее душе для меня. Даже шапка
