Шрифт:
Закладка:
М. В. Шкаровский[189]
Российская Православная Духовная Миссия в Корее в 1917–1949 гг.
Российская Православная Духовная Миссия в Корее была учреждена указом Святейшего Синода от 2–4 июля 1897 г. и к 1917 г. включала 12 человек: заведующий (иеромонах), священник, диакон, два псаломщика и семь катехизаторов (заведующий и один псаломщик были русскими, а остальные – корейцы). Кроме церкви свт. Николая Чудотворца в Сеуле, Миссия имела пять миссионерских станов – фактически приходов в провинции в разных частях страны, с несколькими сотнями православных корейцев (около 600). При каждом из станов был молитвенный дом-фанза и небольшой клочок земли. До 1918 г. эти станы обслуживались священником, псаломщиком и пятью катехизаторами-корейцами. Революционные события 1917 г. и последовавшая вскоре утрата связей с Россией значительно осложнили деятельность Миссии. Когда иссякли все средства к существованию, служащие станов прекратили свою деятельность и селения остались без руководителей. Еще в первой половине 1917 г. были уволены миссийские катехизаторы, поэтому в дальнейшем их роль исполняли местные старожилы-корейцы. 1 июля пришлось закрыть все семь школ для корейских детей из-за отсутствия средств на их содержание и уволить 17 учителей-корейцев. [23, с. 284–285]
1 октября 1917 г. в качестве заведующего Корейскую Духовную Миссию возглавил иеромонах Феодосий (в миру Феодор Перевалов, 1875–1933). В 1894 г. он поступил послушником пещер Гефсиманского скита Троице-Сергиевой Лавры, в 1897 г. был принят в монастырь. В период Русско-японской войны 1904 – 1905 гг. Ф. Перевалова командировали в Маньчжурию на театр военных действий псаломщиком походной церкви, с 1906 г. он находился на службе во вновь открытой Духовной Миссии в Корее в качестве регента и учителя пения, в 1908 г. принял монашеский постриг. В 1910 г. отец Феодосий был рукоположен архиепископом Владивостокским Евсевием во Владивостоке во иеродиакона и иеромонаха. В дальнейшем он нес миссионерские послушания на подворье Корейской Миссии во Владивостоке и в других местах Владивостокской епархии, в 1916 г. был судовым священником на крейсере «Орел».
В результате революции в России Корейская Духовная Миссия полностью лишилась высылаемых ей Святейшим Синодом денежных средств. Не имея никаких собственных статей дохода, Миссия оказалась в чрезвычайно бедственном положении. К середине 1918 г. в ее составе осталось только три человека – иеромонах Феодосий (Перевалов), диакон Лука Ким и псаломщик Алексей Ким. Миссия сохранила также маленький детский хор из 10–12 человек и два – три служащих.
Архиепископ Владивостокский Евсевий (Никольский) разрешил сдать в аренду главное миссийское здание в Сеуле со всеми второстепенными постройками, с тем, чтобы служащие Миссии переехали в пустовавшее задние школы, куда следовало перенести также и миссийскую церковь. Однако ни основное здание, ни пристройки к нему не были сданы в аренду из-за отсутствия заинтересованных арендаторов, и заведующему Миссией пришлось начать продажу принадлежавших ей земельных участков, прежде всего пустовавших школьных домов в провинции.
Викарий Владивостокского архиепископа, епископ Павел (Ивановский) писал 17 апреля 1918 г. иеромонаху Феодосию из Москвы: «Сообщаю Вам, что я докладывал о бедственном положении Сеульской Миссии Собору и писал доклады спешные, но практической пользы добьемся едва ли скоро, ибо Церковь наша не только бедна, но и нища, а сборы церковные теперь тащат во все стороны, чтобы заткнуть нужды на местах. Притом 40 миллионов церковных денег конфискованы. Ввиду этого я уже писал Вам, чтобы Вы продавали ненужные церковные здания, а затем и дачу за северными воротами. Бывшую женскую школу сдайте в аренду, если нельзя сдать главного миссийского здания… Бедствуют все Миссии: Пекинская тоже приступила к распродаже кое-какого имущества». Несмотря на все трудности, архиепископ Евсевий просил отца Феодосия не покидать Сеул. Таким образом, Миссия фактически была предоставлена самой себе, а покупателей на ее здания не находилось. Позднее иеромонах Феодосий писал, что закрытия Миссии не произошло лишь «только по нравственной поддержке архипастырей Владивостокских, отечески советовавших… держаться до последней крайности». [19, с. 352–353]
В этих условиях Миссии получила материальную поддержку со стороны инославных и иноверных. Так, начальник Англиканской Миссии в Сеуле епископ Марк Троллоп поддерживал Православную Миссию ежемесячными денежными субсидиями по 250–300 йен с июня 1918 по декабрь 1919 гг. (в общей сложности 5100 йен). Проживавший в Иокагаме пионер российской торговли в Корее иудей М. А. Гинсбург также пожертвовал Миссии в конце 1918 г. 10 тысяч рублей (что тогда было эквивалентно 2100 йен) без каких-либо обязательств с ее стороны. Кроме того, по ходатайству Токийского архиепископа Сергия и министра юстиции белого Омского правительства Г. Г. Телберга три-четыре раза небольшую помощь Миссии предоставляло Российское посольство в Токио, продолжавшее работать до признания Японией СССР в 1925 г. [31, р. 488]
Несмотря на оказанную помощь, отцу Феодосию пришлось сдать в аренду под огороды значительную часть земель, что стало основным источником дохода на долгие годы. К счастью д л я работников Миссии, в их собственности имелось небольшое рисовое поле, что позволило им получать пропитание и часто спасало от голода. Все свободные квартиры также были сданы русским иммигрантам. Бедная корейская паства не в состоянии была материально поддержать Миссию (к тому времени в Приморье, Маньчжурии и Японии проживало около б тысяч православных корейцев, в самой Корее – около 600 человек). [19, с. 353]
Согласно указу Временного Высшего Церковного Управления в Омске от 19 июля 1919 г. Корейская Миссия по-прежнему подчинялась Владивостокскому архиепископу. Указом от 2 ноября 1920 г. Владивостокский Епархиальный совет утвердил иеромонаха Феодосия в должности начальника Корейской Миссии. Ее подчинение Владивостокскому архиепископу сохранялось и в период существования Дальневосточной республики 1920–1922 гг. [30, р. 15, 48]
С поражением белого движения в Приморье стали невозможными прежние церковные связи между Владивостоком и Сеулом. В этих обстоятельствах Японская Православная Духовная Миссия, ставшая основой для Японской Православной Церкви, казалась лучше всего подходящей, чтобы поддержать Корейскую Миссию и защитить ее от юридических претензий советского и японского государств. Идея поручить руководство Корейской Миссию русскому иерарху в Японии неоднократно высказывалась и раньше. В частности, викарий Владивостокской епархии епископ Павел (Ивановский) писал об этом в Токио Владыке Сергию (Тихомирову) в 1917 г. [23, с. 263] Непосредственной же причиной подобного решения стало частное письмо, посланное из Сеула иеромонахом Феодосием ставшему в 1920 г. наместником Патриаршего престола и митрополитом Крутицким и переехавшему в Москву Владыке Евсевию (Никольскому), который передал письмо Святейшему Патриарху Тихону. Указом Священного Синода от 4/17 ноября 1921 г. Миссия была изъята из подчинения Владивостокскому Епархиальному управлению. В соответствии с этим указом с момента получения синодального решения (26 января 1922 г.) Миссия стала подчиняться архиепископу Токийскому Сергию (Тихомирову). В 1921 г., в преддверии
