– А… давай, – растерянно кивнула она. – Тоже за руку тебя брать?

– Не обязательно. Просто стой, не бойся, дыши, поверь мне, забираю имя твоё, и память, – обычные слова как-то незаметно превратились в мерный речитатив, похожий на заклинание, – и тебя, и то, кем была ты, и то, кем будешь…

Варя увидела, как из неё – из груди, где сердце, из центров ладоней, из всего тела – тянутся к рукам Ахена тонкие молочно-белые нити. Успела подумать, что это и правда не больно.

И мир погас.

* * *

Чем дальше поезд уносил эту девочку – кажется, даже не от дома, а от привычного ей мира, полного боли и страха, тем больше она успокаивалась. Когда Ахен оглянулся на неё на другой станции, она с интересом разглядывала и колонны, и древний поезд, и проржавевший эскалатор.

У этой, чуть более смелой и любопытной, версии Вари даже жаль было забирать имя и прошлое. Но Ахен понимал: если он этого не сделает, девочка так и будет жить со своим страхом внутри – и тот так и будет отравлять ей жизнь.

Ахен мог забрать страх. Эта мысль всегда грела его что он забирает не просто имя, прошлое и судьбу человека. Вместе с ними он забирает страх и боль, память о потерях и тех бедах, от которых сбегали его подопечные. Даёт шанс начать с чистой и светлой страницы.

– Ну вот и всё, – сказал он, чтобы быстрее открыть эту страницу.

– Что – всё? – Варя выглядела так, как будто забыла, зачем они сюда пришли. – А… поняла. Давай. Тоже за руку тебя брать?

– Не обязательно. Просто стой, не бойся, дыши, поверь мне, забираю имя твоё, и память, и тебя, и то, кем была ты, и то, кем будешь…

На самом деле ни одно из слов не могло точно описать, что он забирал. Имя, память, прошлое, личность, судьба – все они были гранями чего-то большего, у чего не было названия, или было, но потерялось где-то в веках. А вот выглядело это большее и безымянное совсем просто – как тонкие, сотканные из тумана белые нити, которые Ахен собирал в ладони. Там они сворачивались в мягкий тёплый шарик размером с теннисный мяч, тускло сияющий белым.

Дома – на этой стороне, конечно, не в Москве, – таких шариков у Ахена была целая коллекция. Он собирал их в специально отведённой для этого комнате, и они тускло сияли там на узких полках вдоль стен и деревянных стеллажах. Может быть, ждали, что их люди вернутся.

Ахен сбился со счёта, сколько тысяч – или сотен тысяч? людей он увёл на Изнанку. За сотни лет ни один не вернулся.

Ахен очень надеялся, что где-то эти люди потом были счастливы.

– …забираю имя твоё, оставляю тебе свободу и выбор…

Варя – уже не Варя? – растерянно посмотрела на него в последний раз, выронила рюкзак из ослабевшей руки, закрыла глаза и мягко упала в траву.

– …оставляю право решать, оставлю веру и силу, чтоб хватило их – снова выбрать судьбу и имя.

Белый шарик пульсировал на ладони, постепенно успокаиваясь, затихая. Ахен осторожно убрал его в карман куртки и посмотрел на девушку. Каждый раз это происходило одинаково. Вот сейчас она сядет в траве, поймёт, что ничего не помнит…

– Эй, тихо-тихо, не пугайся, – негромко позвал он.

Она резко оглянулась, вздрогнула, отползла на пару шагов, путаясь в высоких зелёных стеблях.

– Ты кто?

– Я здесь живу. Зови меня, – в такие моменты всегда возникало острое чувство дежавю. – Ахен.

– А я кто? – в её глазах снова был страх, но не тот, прошлый, а вполне обычный страх человека, потерявшего память. – Не знаю. Это тебе решать.

– Но я не помню…

– А помнить и не надо. Выбирай.

– Тогда… – она на несколько секунд задумалась, – пусть будет Варя. Красивое имя, мне нравится. Пока не вспомню настоящее.

«Да ладно?!»

Он едва удержался, чтобы не сказать это вслух.

* * *

Над ней шумели деревья. Покачивались густые зелёные кроны, в них пробегали золотые блики, сквозь листья проглядывало небо. И было спокойно, как…

Она дёрнулась, рывком села. Холодной волной окатил страх. Она не могла вспомнить, когда ей было так спокойно. И было ли вообще когда-нибудь.

Она ничего не могла вспомнить.

– Эй, тихо-тихо, не пугайся…

Она оглянулась, вздрогнула, попыталась отползти. Трава мешала, словно держала за руки и за ноги.

Какое тут «не пугайся», когда она в каком-то непонятном лесу, а за спиной внезапно оказался незнакомый парень?

– Ты кто? – голос сорвался, и вместо «кто» получился выдох.

– Я здесь живу. Зови меня Ахен.

– А я кто? – почему-то казалось самым важным узнать именно это. Не «где», не «как здесь оказалась», а именно «кто». – Не знаю, – парень пожал плечами. – Это тебе решать.

– Но я не помню.

– А помнить и не надо, – непонятно сказал он. – Выбирай.

Выбирай. Легко ему говорить.

– Тогда… – она задумалась. Нужно было выбрать хотя бы имя. Надо же ей как-то себя называть. Какие вообще имена бывают? Маша, Даша, Катя, Оля, Аня, Варя… Последнее почему-то понравилось ей больше всего. – Пусть будет Варя. Красивое имя, мне нравится. Пока не вспомню настоящее.

Он удивлённо поднял брови, но ничего не сказал. Протянул руку:

– Пошли.

– Куда?

– Домой. Понимаю, страшно идти неизвестно с кем неизвестно куда. Но это лучше, чем оставаться одной в лесу и пытаться выбраться самостоятельно, правда?

Его слова звучали логично, и Варя взялась за протянутую руку, встала. Ахен поднял с земли рюкзак, кивнул на него:

– Твой. Донесу до дома, там заберёшь. Пошли.

* * *

Варя. Обалдеть. Как она это сделала? Почему?

Ахен считал себя опытным Проводником, но такого, чтобы люди выбирали своё же старое имя, в его практике не случалось.

Поэтому Варю он просто повёл домой. Медленно, чтобы потянуть время и подумать. По пути осторожно задал несколько вопросов, которые помогли понять, что своё имя она не вспомнила. Просто выбрала, как одно из множества чужих, которое понравилось больше всего. Ахен заглянул ей в глаза, ожидаемо не увидел там ни её отца, ни страха, ни вообще какого-нибудь прошлого. Всё это было бы нормально, если бы она выбрала любое другое имя.

Ахен решил, что разбираться с этим будет, когда хоть что-то прояснится.

На потерю имени все реагировали по-разному. Кто-то, услышав «А это тебе решать», взмывал в небо птицей или уносился в лес каким-нибудь волком, а