— Так уж и лучше Петербурга? — с нотками ревности спросила княгиня, тем не менее с удовольствием поглаживая ладонью миниатюрную шкатулку из богемского хрусталя, настолько изящную и воздушную, что страшно было прикасаться к ней из-за опасения сломать. Подарок зятя ей пришёлся по душе.

— Петербург другой, — уверенно ответил Никита. — Совершенно другой. У него своя энергетика, напоенная снегом и солнцем, со строгой геометрией улиц и суровыми водами Невы. Прага другая, но тоже притягивает к себе. Разве можно любить что-то одно?

— Я и не сомневался, что ты так ответишь. Уж тебя-то однолюбом трудно признать, — хмыкнул Константин Михайлович, за что удостоился грозного взгляда супруги.

— Интересная поэтизация у тебя получилась, — на Никиту она уже посмотрела с одобрением. — Надо запомнить. Буду щеголять твоими фразами на светских приёмах.

— Дарю эксклюзив, — пошутил волхв. — Уверен, матушка, вы дадите пищу для любителей изящной словесности. Пусть прославляют русскую столицу.

После сытного ужина и неспешной беседы обо всём на свете Меньшиков позвал Никиту в кабинет, и подмигнув ему, вытащил из шкафа бутылку коньяка. Щёлкнул по ней ногтем, предлагая выпить по чарочке. Отказ зятя его не огорчил. Плеснув в стакан, он устроился в кресле.

— Излагай, что удалось накопать с помощью Кирсанова. Кстати, как он тебе?

— Настоящий профессионал, — нисколько не лукавя, сказал правду Никита. — Второй раз наблюдаю его работу и поражаюсь. Настоящий хирург от магии с остро заточенным скальпелем.

— Ты сегодня просто блещешь высоким штилем, — усмехнулся Великий князь. — С чего бы? Хорошие новости?

— Я бы не стал называть их хорошими, но в контексте происходящего можно сказать и так. Подтвердились мои предположения, что захват Полозовых инициировал Ордос.

— С чего такая уверенность?

— Кому нужны архивы итальянца, которого и в своей стране знают только посвящённые? — пожал плечами Никита. — Нашим масонам? Сразу нет. Сведения слишком специфические, ради них на такой риск пойдут только люди, связанные с Инквизицией. Рунология входит в систему обучения западноевропейских магических академий, но самую большую популярность она имеет в Италии. И всё благодаря Сальваторе Граве. Он был настоящим магистром рунической магии.

— Тогда мы рано расслабились, — Меньшиков поболтал напиток в стакане.

— А я и не расслаблялся, — Никита был спокоен. — Когда планировал встречу с Гравой, то просчитывал вариант силового захвата архивов. Мы уничтожили верхушку, но под землёй остались корни, которые рано или поздно начнут всходить. Сейчас против меня действует от силы два-три человека, но с большими ресурсами Ордоса. Надо их найти и уничтожить. Поэтому мне требуется особое право от императора на силовую операцию вне пределов России, где бы она не произошла.

— Однако, — впечатлённый услышанным Константин Михайлович незаметно для себя опустошил стакан в два глотка. — Не много ли на себя берёшь?

— Иначе эта опухоль снова разрастётся. Нужно показать своими действиями, что и у нас руки длинные, — бесстрастность в голосе зятя пугала Великого князя. — Точнее, покажу я. У меня достаточно ресурсов, чтобы найти второстепенных руководителей Инквизиции.

— Всё-таки Орден Гипербореев существует, — погрозил пальцем Меньшиков. — Ох, Никита, в опасные игры начал играть. Императору не понравится, что существует силовая структура, не подчинённая ему.

— Ликвидация Высших Лордов в любом случае не привела бы к спокойствию. Вы же сами убедились, насколько серьёзны планы Инквизиции в перспективе. Стычка с эмиссарами Ордоса в Новохолмогорске, нападение на мою вологодскую усадьбу, ну и два покушения на цесаревича — это не случайность, а звенья одной цепи. Охотятся не на меня, а на семью Меньшиковых. Я лишь подпорка в фундаменте безопасности. Не станет меня, никто не спасёт властвующий клан от уничтожения.

Константин Михайлович молча налил себе ещё одну порцию янтарного напитка.

— Считаешь себя самой важной подпоркой?

— В текущей ситуации — да, — кивнул Никита, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы рук на колене. — После наглой выходки этих ублюдков я убедился в невозможности остепенить их. А каждый день жить в страхе за свою семью не хочу. У меня очень много планов, и разменивание их на бесконечную войну с Ордосом вызывает раздражение.

— Граф Сумароков будет участвовать в твоём боевом походе?

— Опосредованно. Сбор информации, слежка за клиентами, наводка на агентуру Ордоса. Ликвидацию буду проводить я или мои подчинённые. Но, скорее всего, оставлю это право себе.

— А если останутся следы?

— Уверяю, никаких следов. Много чего нашли от Лордов? Все до сих пор гадают, в каких имперских казематах их содержат.

— Ну да, смешно даже читать подобные опусы в самых серьёзных итальянских изданиях, — хмыкнул тесть и сделал маленький глоток. — Но я жду от тебя информации совсем по другому поводу.

— Да-да. Всё, что удалось вытащить из памяти оставшегося в живых наёмника, указывало на Ордос. К сожалению, всплыли очень интересные и печальные подробности. В этой акции замешаны Волынские. Несколько лет назад младший сын Леонида Ивановича Борис, будучи студентом Берлинского университета, был завербован британской разведкой. А точнее, отделом «Сикрет Мэджик Сервис» занимающимся весьма специфической деятельностью: вербовкой одарённых с дальнейшим влиянием через них на крупных политиков.

— Шантаж? — Меньшиков налил себе полный стакан коньяка, даже не замечая, что не допил прежнюю порцию.

— Да. Самый настоящий и наглый шантаж. Знаете, на чём подловили Бориса Волынского?

— Догадываюсь, но хотел бы ошибиться. Это связано с делом Бельских?

— Точно. У Волынских остались счета в лондонских банках, которые они умело скрыли от фискальной службы ИСБ. Добровольная сдача некоторых активов уберегла их от гнева императора, зато часть вложений остались нетронутыми.

— Вот же паскуды, — выдохнул Константин Михайлович и сделал большой глоток. Поморщился и с отвращением показал на стакан. — Убери его от меня, сын. А то напьюсь сейчас, что-нибудь нехорошее сделаю.

Никита встал и убрал в шкаф не только стакан, но и бутылку. Вернулся на место и продолжил рассказывать:

— Борис не был в курсе афер своего папаши. Денег у него хватало и считалось само собой разумеющимся, что отпрыск знатного Рода не нуждается в финансах. Но вот пришёл к нему какой-то господин и выложил очень интересные факты, которые очень расстроили Бориса Волынского. Он сразу понял, чем ему грозит разоблачение подобных художеств отца. Самое интересное, что британцы играли руками какого-то