– Ну, ты прямо скажешь – «золотом»! – фыркнул Руни.

– Это я образно, – пояснил Пикси. – Понятно же, что хочу сказать?

– Понятно. Но «золотом подтираться» – как-то уж слишком.

– Ну не «золотом», ладно, – сдался Пикси. – Да хоть папирусом ароматным. Я к тому, что не могут наши генералы признать, что им девка нос утирает. А за ней и нас не замечают. Так что, пока нами Фиалка командует, не видать нам ни наград, ни премий.

– Тебе мало платят, Пикси? – раздался за спиной знакомый хрип, от которого по спине побежали мурашки.

Мы дружно поднялись, буркнули: «Господин капитан».

Мертвец сел на предоставленный пенек, поправил меч на поясе. Произнес:

– Сплетничаете, будто старухи на лавке.

– Мы не сплетничаем, господин капитан, мы рассуждаем, – пояснил Пикси. – Ведь, согласитесь, к Фиалке… к нашему магнусу действительного предвзятое отношение!

– А через нее и к нам, – вставил Руни.

– И молодая она шибко, – буркнул Ариф.

Мертвец покачал головой.

– Молодая? – усмехнулся он. – Да она толковей иных генералов седоволосых. Вспомните, давно ли пришла, не знала в какую сторону саблей махать? Другие высокородные, даже братец ее, сходу начали насмешки и уколы отсыпать, будто каждый лично Грандфилдскую битву выиграл. А она не сломалась, не сдалась, не сбежала. Пока другие в штабном шатре вино хлестали, музицировали, да ее за глаза чихвостили, она училась, книги умные читала, с бывалыми разговаривала. Шишки вместе с нами набивала. И выучилась, сами видите.

Капитан закашлялся, прочистил горло, продолжил:

– И отряд она любит, словно дитё родное. Себе не возьмет, сюда тащит. И к вам, дуболомам, отношение не как к скотине бессловесной. Никого не удивляет, что за время ее командования никого даже не пороли? – он окинул нас тяжелым взглядом. – Хотя, как по мне, это, скорее минус, чем плюс.

Мужики переглянулись. А ведь верно капитан говорит.

– Скажи, – я решил подтвердить свои подозрения. – Почему именно Фиалке доверили штурм замка?

– Доверили? – Мертвец криво ухмыльнулся. – Все были уверены, что она не справится. Хотели ее лишний раз унизить. Изначально штурм планировался после того, как к нам присоединились бы войска генерала Грогеля. Которые, как вы сами видите, до сих пор не подошли. На что Фиалка указала, что к врагу тоже стягиваются свежие силы, и что, возможно, стоит попробовать взять замок сейчас, избежав больших потерь. На что Бебе ответил, что раз она считает себя умнее и опытнее целого штаба, то пусть тогда и разработает план штурма. Она и разработала.

– А мы исполнили! – хлопнул себя по колену Руни. – Ух, как исполнили!

– Потому и задержка с помощью? – спросил я.

Мертвец кивнул.

– Никто до конца не верил, что у нас получится. Когда взлетели ваши сигналы, она буквально силой вытаскивала остальных командиров посмотреть на них.

– Ох, – охнул Пикси. – Это ж как мы по острию прошли!

– А знаете, как ее наградили за взятие замка? – продолжил Мертвец, позволивший себе, наконец, выговориться. – Когда был победный пир ей разрешили поблагодарить генерала Бебракса за предоставленную возможность проявить приобретенные под его началом знания и умения. И всё. Остальным командирам пожаловали по памятному шеврону и по серебряному кубку из личных запасов генерала.

Мужики удивленно замычали. Какая знакомая ситуация!

– Так что не смейте ее хаять, – подвел итог Мертвец. – Она такой же панцирь, как и мы, проживает ту же судьбу и дышит тем же воздухом.

Все молчали, переваривая внезапное откровение капитана.

Да, мой дорогой читатель, такое случается даже в королевской армии. Не слишком умные генералы пренебрегаю молодыми командирами, считая их бестолковыми и поверхностными – словом, с себя мерят. И тут даже не в том дело, что магнус наша – девица миловидная, а в том, что всякому младшему офицеру в штабном шатре велено не советы раздавать, а поддерживать в себе учтивую тишину, да с блестящим от восхищения взором восторгаться рассказам старших о былых временах и подвигах.

Генерал Бебе относился к тому типу людей, что на словах хоть в бронзе отливай, а в поступках – говно на лопате. Я успел всякого наслушаться и насмотреться, пока в карауле у его шатра стоял. Особенно противен генерал был во хмелю – тут в него вселялся дух великого стратега и завоевателя, и горе любому, не разглядевшему в господине графе сих чудесных перемен.

– Ой, да пусть Фиалка не расстраивается из-за награды! – в сердцах воскликнул Руни. – Подумаешь, кружку серебряную не дали! Главное, что всё получилось! И что она – молодец!

– Да, – поддакнул Пикси. – Что те награды? Так, безделушки, ерунда. Кому они вообще нужны, эти награды?

– Вы только ей об этом не ляпните, – прохрипел Мертвец, поднимаясь. – Приводите себя в порядок и идем со мной.

– Куда? – спросил Руни.

– Туда, – капитан кивнул в сторону шатра Фиалки. – Или что, думаете, я к вам лясы пришел точить?

После чего добавил с угрозой:

– И про наш разговор никому, ясно? Запорю.

Тот же день. Почти обед

То было самое необычное награждение на моей памяти. Наша четверка еле втиснулась в шатер к Фиалке, выстроилась поперек, неуклюже повалив ажурный пуф с атласной подушкой. Графиня, раскрасневшаяся от волнения, стояла перед нами, задрав голову, силясь хотя бы макушкой дотянуться до уровня наших широких плеч.

Начала речь официально, тщательно подбирая слова, будто волнующийся студиоз. Потом дала волю чувствам, заулыбалась, заговорила от души, тепло и проникновенно. Сказала, что командование поручило наградить нас памятными подарками, что она с удовольствием и сделает. Вручила каждому по рубиновому камню в форме гранатового зернышка в медной оправе тонкой работы. Сказала, что можем носить на перевязи как символ личной доблести и верности делу.

Мы стояли совсем растаявшие и смущенные. Я вдруг поймал себя на том, что тоже улыбаюсь. И мужики скалятся от уха до уха, будто им каждому по имению подарили. Ведь нам привычнее, когда хвалят по-казенному, строго, под бой щитов и шелест флагов. Но как же внезапно приятно выслушивать благодарность лично! Сразу как-то превозносишься, появляется желание соответствовать и брать новые вершины.

Рубиновый камешек лежал в моей ладони совсем крохотный, явно снятый с какой-нибудь драгоценной подвески, что, порой, хранятся в небольших девичьих ларцах. Сущая безделушка, ерунда, как ранее заметил Пикси. Но разве в размере и достоинстве ценность награды? Любой солдат скажет, что нет.

А еще я увидел, что Мертвец не совсем прав – Фиалка тоже не осталась обделенной. Судя по ее лицу, по горящим глазам, судя по словам, что она говорила, графиня таки получила свою награду. Мы подарили ей победу – победу над врагом, над генералом