в других местах его титулы были искажены в последующих переводах этого документа. Даже его фамилию Дука стали путать с титулом «правитель (duke) Крита». Однако Никита Хониат упоминает об одном двоюродном брате Исаака Ангела по имени Константин, который приблизительно в 1193 г. был переведен с поста командующего флотом на пост командующего армией во Фракии, где он впоследствии поднял мятеж. Современные изыскания доказали, что в XII в. командующий флотом базировался на Крите и был по должности правителем {duke или katepano) этого острова. Так как даты документов и перевода во Фракию согласуются, кажется почти определенным, что человек, о котором идет речь, был Константин Дука Ангел – сын одного из дядей Исаака.

В начальной части второго документа, которая кажется наименее пострадавшей от рук более поздних переводчиков, Константин утверждает, что ввиду занимаемого поста командующего флотом ему были переданы полномочия правителя острова. Он снова вспоминает, что Исаак II приказал ему обеспечить спокойствие и безопасность критской аристократии и подтвердить факт принадлежности земель и прав, дарованных им предыдущими императорами. К нему явились десять глав знатных семейств с просьбой, чтобы он сделал для них то, что он до этого сделал для семейств Фокасов и Скордилов, и в присутствии всех двенадцати семейств Константин заявляет, что он выслушал прошение десяти их представителей, которое было поддержано его советниками. Поэтому он коротко перечисляет семьи с их владениями, включая владения Фокасов и Скордилов, и подтверждает их права.

На Крите Исаак Ангел столкнулся с местным коренным дворянством. Очевидно, жители гор острова постепенно объединялись вокруг известных семей ради защиты и ведения войн друг с другом. Исаак дал назначенному им правителю указания подтвердить принадлежность земель и привилегий, позволив тем, кто ранее находился на военной службе государства, оставаться владельцами наследных земель и земель, полученных по пронии от предыдущих императоров. На то, что эти указания не были конкретными, наводит тот факт, что Скордилам и, очевидно, Фокасам пришлось обратиться в Константинополь, прежде чем они получили подтверждение своих владений. Впоследствии десять других главных семейств, позавидовавших Скордилам и Фокасам, объединились, чтобы заставить правителя признать их равенство. Островом можно было управлять только с их согласия, и Исаак не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы противостоять им.

Это общее подтверждение принадлежности критских земель можно, вероятно, отнести к сентябрю 1192 г. К февралю 1193 г. Константин Дука был уже освобожден от занимаемого им поста, очевидно чтобы отправиться воевать с валахо-болгарами, так как на более позднем документе значится имя нового правителя Стефана Комнина Контостефана, который назван двоюродным братом императора и дукой Крита. Документ, сохранившийся в архивах монастыря Святого Иоанна Богослова на острове Патмос, является записью о продаже двух небольших виноградников за восемь иперперов (1,3 унции золота) двумя крестьянами нотариусу. Земля была наследным владением этих крестьян, и документ переполнен фразами о том, что они продали его, не подвергаясь какому-либо насилию, давлению или мошенничеству. Чиновник (священник), который подготовил этот документ, должен был получить официальное разрешение на продажу (которое было процитировано полностью) от Михаила Хризоберга – логариаста (очевидно, главы финансовой администрации провинции). Такие тщательно продуманные условия наводят на мысль о том, что имперские власти сохраняли интерес к защите небольших свободных землевладельцев от угнетения.

Очень мало известно о политике налогообложения, проводимой Исааком. Никита Хониат утверждает, что из-за своей щедрости он был вынужден использовать репрессивные средства, чтобы собирать деньги, и приветствовал изобретателей новых налогов при дворе. И все же, по словам Никиты Хониата, симпатию Исаака было легко вызвать, и по отдельному прошению он часто давал различные льготы. Конфликт между его жадностью, вызванной его военными потребностями, и благотворительностью в отношении целых регионов можно легко проиллюстрировать. Михаил Хониат восхваляет его за то, что тот облегчил налоги в Элладе, и все же чрезмерный налог, который взимали для проведения его свадебной церемонии, вызвал мятеж валахов и болгар. К первооткрывателям дотоле не использованных источников дохода, несомненно, следует причислить великого логофета Феодора Кастамонита, хартулария Феодора Хумна и вестиарита Михаила Стрифна, которых пизанцы и генуэзцы обвиняли в незаконном сборе десятипроцентной таможенной пошлины. Византийские чиновники, очевидно, рассудили, что в результате резни латинян и последующих пиратских налетов действие хрисовул Комнинов в пользу Генуи и Пизы временно приостанавливается. Когда в 1192 г. эти города обратились с жалобой, Исаак возвратил им их прежние права, включая таможенную пошлину в размере 4 процентов, в надежде на то, что выросшие перевозки компенсируют уменьшившуюся норму прибыли. Быстрое повторное заселение генуэзского и пизанского кварталов наводит на мысль, что он не был разочарован.

В отношении налогов, взимаемых в сельской местности, мы знаем подробности лишь нескольких конкретных случаев. В феме Миласса и Меланудион (юго-запад Малой Азии) шесть крестьян, принадлежавших монастырю, были исключены из длинного перечня налогов, включая принудительную поставку скота для государства, «добровольные» взносы, перевозки зерна, подушевой налог, налоги на строительство галер, судовые сборы, налоги на скот, очаг и многие другие. В то время как крестьянство несло это тяжелое бремя, монастыри не платили большую часть налогов. Монастырь Святого Павла на горе Латрос (неподалеку от Милета) должен был выплачивать всего по два иперпера за каждую деревню, находящуюся в его собственности, а три его владения пользовались особыми привилегиями, выплачивая лишь один иперпер в год. В уклонении от выплаты налогов крупные землевладельцы, видимо, не далеко отставали от монастырей.

Результаты налоговой политики Ангела трудно оценить. Его большие расходы заставляли его ухудшать примесями серебряные монеты, и при нем чеканили как качественные, так и некачественные золотые монеты. В начале его царствования толпа разграбила казну в Большом дворце, но, несмотря на эту утрату, он имел возможность отправить четыре тысячи фунтов золотом своим войскам. Несколько лет спустя во время восстания Враны он дошел до того, что заложил серебряную посуду ради наличных. В годы своего правления он выплачивал крупные суммы туркам, чтобы обеспечить мир на восточной границе, а также итальянским морским городам за различные нанесенные обиды в прошлом, включая сумму свыше тысячи фунтов золотом Венеции. Расходы на войны с валахо-болгарами и освобождения от налогов, дарованные большим территориям, довели Исаака до относительной бедности: за предложенную военную кампанию 1195 г. он мог заплатить своей армии только полторы тысячи фунтов золотом и шестьдесят тысяч серебром.

По словам Никиты Хониата, Исаак вверил обеспечение своей безопасности своему благодетельному и щедрому правительству, отказываясь обращать внимание на растущее недовольство вокруг себя. Источником проблем была придворная знать, которая в основном была исключена из управления государством чиновниками. Аристократов особенно раздражали такие люди, как Константин Месопотамский, который относился к ним враждебно. Никита Хониат