значительное число прониаров из хороших семей вокруг Филиппополя и Беройи в 1193 г. Во время правления Исаака валахо-болгары появлялись здесь только для того, чтобы разграбить, а не оккупировать земли, однако они, вероятно, угоняли тысячи пленных через Балканские горы. Вдобавок побережье и острова опустошали генуэзские и пизанские пираты. Ясно, что, какие бы административные меры ни предпринимал Исаак или каковы бы ни были качества посланных им правителей, провинции жестоко страдали в годы его правления. Сам император знал об их бедах, но приписывал их гневу Божьему, направленному на сторонников Враны.

В отношении управления Элладой и особенно Аттикой в речах и письмах Михаила Хониата содержится некоторая информация, но неубедительного характера. В начале правления Исаака митрополит Афинский написал несколько писем к своим друзьям среди высокопоставленных чиновников, в которых в общих чертах изобразил состояние, в котором пребывала Аттика, умолял продолжить практику, введенную при Андронике I, и надеялся на смягчение определенных злоупотреблений. Димитрия Торника он особенно просил об исправлении системы налогообложения, чтобы поставить Афины на равную основу с соседними регионами. Он хотел, чтобы Торник отменил приближающийся приезд пары субпреторов (чиновников, которые неизменно причиняли ущерб городу тем, что взимали чрезмерные налоги). Вместо этого он надеялся на то, что претор сам приедет в Афины в ходе своего обычного объезда в любое удобное ему время. Результаты трудно оценить; но, когда в конце лета 1187 г. митрополит прибыл в столицу, он обратился к императору с панегириком, в котором он не удовольствовался привычными неопределенными восхвалениями администрации Исаака, а включил в него пересказ с цитатами письма, которое император посылал провинциальным правителям, приказывая им вести себя честно и воздерживаться от алчности. По выражению Михаила, города, услышавшие «ангельские трубы», воспрянули из мертвых к новой жизни. Несмотря на такое преувеличение, после этого сетования Михаила несколько утихли. Во время правления Исаака единственная проблема, которая усугубилась, это была проблема пиратов, которые однажды серьезно ранили племянника Михаила. Они оккупировали остров Эгину, изгнав с него или сделав пиратами большинство его жителей. Однако делать выводы из молчания Михаила рискованно, так как митрополит, возможно, решил скрыть часть своей переписки или просто престать писать бесполезные жалобы.

О правителях Эллады Михаил Хониат рассказывает нам очень мало. Николай Трипсих однажды упомянут как «протонотарий» (первый или главный секретарь высшей судебной инстанции; в Константинопольском патриархате второе после патриарха лицо. – Пер.) и претор, но о его правлении не говорится ничего конкретного. В письме, адресованном Феодору Кастамониту, говорится, что этот высокопоставленный деятель, раздавший оставшиеся имперские провинции другим, сохранил Афины для себя, и Михаил испытывает радость от этой защиты со стороны великого логофета. (И хотя Михаил полон надежд на такое развитие событий, он больше не ссылается на это, а Кастамонит, вероятно, намеревался скорее эксплуатировать Афины, нежели защищать их.) Позднее Димитрий Дримис был снова назначен претором Эллады, но отказался покидать свой удобный пост в Константинополе ради трудностей, с которыми он столкнулся бы там. Когда Михаил узнал об этом, он написал Дримису, восхваляя его управление Элладой при Андронике I и резко критикуя его нынешнее нерадение. По его словам, Дримис подобен капитану, бросающему свой корабль, врачу, отказывающему больному в лечении. Говоря как епископ, Михаил просил Дримиса использовать свой талант администратора так, как ему велел Господь. Митрополит чувствовал себя лично преданным; ранее он просил прислать таких правителей, как Просух и Дримис, а теперь, когда император исполнил его надежды, чаша была отнята от его губ.

Для еще одной византийской провинции – Крита – существуют несколько документов, которые проливают свет на администрацию Исаака Ангела. Есть огромные трудности в толковании двух из всех этих документов, которые представляют собой подтверждение правителем факта принадлежности земель семьям главных землевладельцев на Кипре. Оба они сохранились на греческом языке в нескольких различных формах, и все они явно переведены с итальянских версий, оформленных в XIII в., когда потомки первоначальных бенефициаров представили их венецианским властям Крита для обоснования своих притязаний на определенные земли. В то время они пересматривали византийские оригиналы, чтобы сделать их актуальными и закрепить за собой максимально широкие права, чтобы указанным границам нельзя было доверять. Аналогичным образом в случае подтверждения границ земель семьи Скордилов (в первом из двух документов) очевидны другие изменения. Кроме официального главы семьи, указаны имена многочисленных братьев, каждому из которых дана дополнительная фамилия (например, Георгий Скордил Фенокал, Михаил Скордил Сакарен и т. д.). Даже умерший отец семейства Мануил Скордил Капсокалиб получил такую дополнительную фамилию. Переводчик в XIII в., очевидно, стремился дать каждому существующему подклану или родственному семейству Скордилов одноименного предка. Вдобавок неоднократное переписывание изменило датировочные пункты этих двух документов до такой степени, что можно лишь делать предположения.

Во втором документе, представляющем собой общее подтверждение факта принадлежности земель всех аристократов на Крите, упомянут император Исаак Ангел, и в качестве даты фигурирует сентябрь, индикт XI, и явно ошибочный год. Одиннадцатый индикт правления Исаака длился с сентября 1192 г. до августа 1193 г., поэтому Герланд заключил, что сентябрь 1192 г. является вероятной датой этого документа. В нем также упомянуто, что отдельные подтверждения для семей Фокас и Скордил вышли незадолго до этого документа. Так как в подтверждении для Скордилов фигурирует месяц октябрь, наряду с ошибочным годом, Герланд предположил, что этот документ следует отнести к октябрю 1191 г. В то время как эти даты являются научными предположениями, они все же вполне возможны.

Более ранний документ для семьи Скордил утверждает, что является абсолютно достойной доверия копией, но все три его версии несут на себе такую надпись, которая таким образом уже не вызывает доверия. В нем правитель Константин Дука (двоюродный брат императора) заявляет, что обладает полномочиями подтвердить владение как родовыми землями, так и землями, полученными по пронии, архонов (архон – древнегреческий политический деятель. – Пер.) и солдат на Крите. Константин Скордил и его братья (названы восемь) предстали перед ним и предъявили распоряжение императора, предписывающее правителю подтвердить их владение землей. Проконсультировавшись с советниками, он так и сделал, для чего и был составлен и передан семье Скордилов этот документ, гарантирующий полную неприкосновенность от вмешательства любого подчиненного дуки.

Границы их поместий в районе Анополя в регионе Сфакия затем описаны подробно, хотя эта часть документа вызывает наименьшее доверие. Пункт, содержащий подписи, пострадал в ходе неоднократных переписываний и перевода; титулы Константина в одной версии включают титул великого гетериарха (командующий наемной варяжской гвардией в Византии), но фраза сравнения в другой версии называет его «великим топотеретом» (командующий небольшим регионом или крепостью).

Кем был этот Константин Дука? Здесь он называет себя двоюродным братом императора, но