нужны другие источники информации, не связанные с Основателями.

– Есть предположения? – спросила я.

– Есть, – ответил Гарри. – Не думаю, что это стихотворение нам пригодится, но ради своей любви к истории я попробую что-нибудь выяснить.

– Отлично, – кивнул Том. – Так бы сразу.

Оскар, который всё это время полулежал на диване, слушая нас с закрытыми глазами, вдруг встрепенулся и подал голос:

– А у меня будет какое-нибудь своё секретное задание? – слово «секретное» он произнёс шёпотом.

Том ему обнадеживающе улыбнулся:

– Не переживай, и для тебя есть дело.

Оскар выпрямился и внимательно уставился на друга.

– Узнай всё о кулоне, который нашла Джуди, – сказал Том, похлопав его по плечу.

– Ты серьёзно? – оторопел Оскар. – Я не разбираюсь в девичьих безделушках.

Моника посмотрела на него исподлобья:

– Ты что, балбес, думал, что твоим заданием будет помыть стаканы после лимонада?!

– Эй, детка! – фыркнул он.

Она встала с дивана и возвысилась над ним, уперев руки в бока:

– Видимо, только на это ты и способен!

Не отводя глаз от Моники, Оскар схватил с журнального столика недопитый лимонад и одним глотком осушил стакан, а затем вскочил с дивана и направился к выходу.

– Ты куда? – крикнула я.

Не оборачиваясь, Оскар ответил:

– Иду за информацией.

И хлопнул дверью.

Я посмотрела на Тома обжигающим взглядом:

– Что это было?

Том пожал плечами:

– Избавление от балласта.

– Ого, а я-то думала, что он твой друг, а не обуза!

Моника подошла ко мне, загораживая собой Тома.

– Он верно поступил. Когда нам предстоит драка с врагом, а не интеллектуальные вопросы, мы позовём Оскара.

Я знала, что головоломки – не сильная сторона Оскара, но это было как минимум подло. Он согласился на это только для того, чтобы доказать Монике свою значимость. Хотя, если посмотреть на это с другой стороны, то можно было предположить, что с пустыми руками он теперь точно не вернётся. Если ради Моники он готов достать даже звезду с неба, то, возможно, и сведения о кулоне не станут проблемой.

– А чем займёшься ты, Том? – спросил Гарри, глядя на него с лёгкой ухмылкой.

Том посмотрел на меня и сказал то, что весь день боялся произнести вслух:

– Мы обыщем кабинет моего отца.

Глава 21

Принужденная беседа

Моника

После вчерашнего разговора каждый из нас приступил к своему заданию. Я пришла в школу пораньше, чтобы подловить Шеннон у входа. За прошедшие двенадцать часов я уже несколько раз успела пожалеть о своём предложении. Как мне начать диалог с девушкой, с которой я не общалась три года? «Привет, Шеннон, помнишь меня? Как у тебя дела? Расскажи, как погибла твоя сестра. Желательно в подробностях»? Ох.

Грызя от волнения ноготь, я гипнотизировала входную дверь. Мимо меня уже прошли десятки учеников, но блондинистой головы Шеннон нигде не было видно. Я ощущала облегчение и вместе с этим мандраж, потому что знала: рано или поздно этот разговор всё равно состоится.

Двери вновь распахнулись. Я начала разглядывать шумную безликую толпу, которая ввалилась в холл. Наш город и так не отличался яркими красками, а его жители и подавно. Их гардероб состоял только из серых и чёрных тонов, словно они пытались слиться с городскими пейзажами и стать с Росфилдом одним целым. Зато я в своём жёлтом платье бросалась в глаза за милю, наверное, поэтому Шеннон сама меня нашла.

– Моника? – она обошла меня и ангельски улыбнулась. – О, Господи, как мы давно не виделись…

В моей голове пронеслись две мысли одновременно: во-первых, как она умудрилась пройти мимо и подкрасться с тыла? Во-вторых, где она взяла эту клетчатую мешковатую рубашку? Порылась в вещах своего отца? Иногда я жалею, что мистер Стоунд отменил школьную форму. У некоторых людей совершенно отсутствует чувство стиля.

Я растянула уголки губ в разные стороны, пытаясь искренне улыбнуться.

– Приве-е-ет, – протянула я и зачем-то помахала рукой перед её носом. – Я так рада тебя видеть.

– Взаимно.

Мы замолчали, хотя диалог следовало бы продолжить. Мне захотелось узнать, чем она укладывает свои золотые кудри и почему они так блестят. Но, поразмыслив, я поняла, что непринуждённые дружеские беседы следует оставить на потом.

– Я ещё вчера заметила тебя в школе, – сказала я, вглядываясь в её миндалевидные глаза. Они в точности повторяли цвет её волос. – Но не успела подойти, ты буквально исчезла в толпе.

– Вчера меня хватило всего на один урок, – она поджала губы. – Я думала, что справлюсь. Но вернуться в школу после длительного перерыва оказалось намного сложнее, чем я себе это представляла.

Шеннон мотнула головой, и её волосы рассыпались по плечам не гладкой полосой, как это бывает у меня, когда я перебарщиваю с лаком, а мягкими волнами.

– Чем всё-таки ты укладываешь свои волосы?

Шеннон застыла. Я тоже застыла, когда поняла, что только что выпалила. Мой язык всегда бежал впереди здравого смысла.

Рассмеявшись, она покрепче обхватила лямки своего рюкзака.

– Возможно, именно за такими непринужденными беседами я и вернулась в школу.

– Да? Тогда ты по адресу! Я в подробностях расскажу тебе обо всём, что ты пропустила.

– На самом деле я просто устала от домашнего обучения.

– Прекрасно тебя понимаю, – усердно закивала я, будто была в её шкуре. – Я бы на стенку полезла от нехватки общения.

Разговор завязался как-то сам собой. Мы не спеша шли по коридору, обсуждая школьные сплетни, городские проблемы и даже погоду. В общем, говорили обо всём на свете, перепрыгивая с темы на тему, как это обычно делают старые приятели, которые не могут выбраться из круговорота пустой болтовни.

Я остановилась, делая вид, что мне нужно поправить идеально сидящее на мне платье. Шеннон тоже замедлила ход.

Эта идея пришла мне неожиданно, когда в поле моего зрения попала доска почёта, на которой до сих пор висела фотография Кристины.

Шеннон огляделась по сторонам, а затем нахмурилась и медленно подошла к стенду. Ловушка захлопнулась.

– Я часто её вспоминаю… – пробормотала она, проведя ладонью по фотографии своей сестры. – Вы же вместе учились в музыкальной школе?

Я вздохнула с облегчением и, сделав задумчиво-печальное выражение лица, пристроилась рядом с Шеннон.

– Твоя сестра была замечательным человеком и лучшей пианисткой в городе, – мой голос отчего-то сорвался на хрип. – Я всегда поражалась её виртуозной игре, стремилась хотя бы приблизиться к её мастерству. Но у меня так и не вышло.

Шеннон не ответила. Она внимательно разглядывала фотографию, будто видела её впервые. Глаза её блестели в ярком свете флуоресцентных ламп, а затем, будто вспомнив, что я ещё здесь, она посмотрела на меня