собирался оставить вам записку и уйти, не думал, что застану вас в субботу, — невыразительная фигура Руди Рикерта, как выяснилось, сливалась с любым фоном. Когда Шпатц выходил из мобиля, он готов был поклясться, что площадь пуста.

Глава 7

Die Wahrheit ist wie ein Gewitter

Es kommt zu dir du kannst es hören

(Истина подобна грозе,

Она настигает тебя, ты уже слышишь её вдали).

Rammstein — Der Meister

Крессенштейн поставил складной стул на плоскую поверхность похожего на стол камня и сел. Наручный хронограф показывал полночь. Тусклый диск солнца едва касался зубчатых скал на горизонте. Гауптманн задумчиво порылся в кармане, извлек трубку и принялся неспешно ее набивать. Из собранного щитового барака донесся взрыв смеха. По ощущениям было не очень холодно, но пальцы слушались плохо, словно на лютом морозе. Крессенштейн чиркнул спичкой, с удовольствием затянулся ароматным дымом и спешно стал натягивать шерстяные перчатки.Сверху безжизненные и безымянные острова были похожи на черные кляксы с разбросанными бело-голубыми мазками ледников. Вездесущий стелющийся туман. Серо-стальные воды, ртутно поблескивающие в свете тусклого солнца. Крессенштейн бросил настороженный взгляд в сторону фанерного барака, но оттуда не доносилось ни звука. Пленники смиренно перенесли спуск с люфтшиффа. Некоторые злобно зыркали на Клеменса и Киппа и на их винтовки, но ни один не посмел поднять глаза ни на Ледебура, ни на Лисбет. Возможно, Лисбет права на их счет.Крессенштейн снова повернул голову к скалистому гребню и долго, до цветных пятен в глазах, смотрел на замерший закат.— Герр гауптманн? — Клеменс и Кипп подошли со стороны берега. Клеменс закутался с головой в шерстяной плед, а Киппу, казалось, местный холод был совершенно нипочем — он так и щеголял в летном комбинезоне механика, который, конечно же, был утепелен для путешествия, но для остальных, по всей видимости, недостаточно. — Мы не помешаем?— Нет, конечно. Как вам ощущения себя первопроходцами?— Боюсь, у меня плохие новости, герр гауптманн, — Клеменс похлопал ладонями в меховых варежках друг об друга. — Мы здесь далеко не первые. Вон там, — он махнул рукой в сторону берега, — недавно стоял лагерь.— Лагерь? Это точно?— Да, и неплохо оборудованный.— Насколько недавно?— Не знаю, может неделю назад. Или чуть больше.— А еще мы видели белого медведя, — верзила Кипп порылся в одном из карманах, достал полоску вяленого мяса и придирчиво осмотрел. — Он нас тоже заметил, но решил не связываться и переплыл через пролив на соседний остров. Знает, похоже, что направленная в его сторону винтовка не означает для него ничего хорошего.— Далеко отсюда лагерь?— Меньше километра.— Покажите.— Так стемнеет же скоро... — Клеменс попрыгал. — А! Проклятье! Никак не могу привыкнуть. Да, пойдемте, герр гауптманн.Крессенштейн осмотрел местность. Да, никаких сомнений, здесь действительно был лагерь. Большая палатка, обложенный валунами очаг, а вот там, похоже, заваленная камнями мусорная яма. Специально следы не маскировали, просто навели порядок.— Кто бы это мог быть? Для сеймсвилльских рыбаков далековато. Местных жителей в на этих островах, насколько я знаю, нет, — Кипп схватился за острые края большого камня и отвалил его в сторону. Пустые жестянки из-под консервов, разбитые стеклянные бутылки. Кипп брезгливо ухватил из кучи одну из жестянок и прочитал:— Фрикадельки в соусе. Этикетка не фабричная, написано от руки. Может быть, по жестянке можно определить место производства?Клеменс взял жестянку у Киппа и тоже внимательно рассмотрел.— А они еще и отличаются?— Это ничего нам не даст, — Крессенштейн склонился к куче и вытащил за горлышко самую сохранившуюся из бутылок. У нее было отбито только донышко. — Вино крепленое сладкое. Я смотрю, они не бедствовали...— На чем они сюда добрались? Самолету здесь не приземлиться, а кораблей мы не видели.— В таком тумане мы могли и целую эскадру просмотреть... — Кипп достал из мусорной ямы еще одну банку. — А ведь и правда недавно были, запашок такой... Мерзкий.— Гидросамолет здесь вполне мог сесть, — гауптманн задумчиво посмотрел на море. Его маслянисто-ртутная поверхность была спокойной. С погодой пока что вообще везло, никаких штормов, гроз и проливных дождей, как им предрекали сеймсвилльские метеорологи.— Или на подводной лодке еще могли причалить, — Кипп покрутил в руках еще одну жестянку. — Свиные колбаски. Проклятье, теперь есть захотелось!Здоровенный механик швырнул банку обратно в кучу и снова полез в карман за вяленым мясом. — Все время хочу есть, когда холодно.— Здесь было человек десять, не меньше, — Клеменс бросил жестянку из-под фрикаделек обратно в яму. — Герр гауптманн, нам стоит выставлять караулы. Мы не знаем, кто это, и они все еще могут быть где-то неподалеку. Второй остров отделен от нашего узким проливом.— Да, возвращаемся.

Шпатц смотрел на Бруно Мюффлинга и хмурился. История, которую он рассказал, звучала бредово и совершенно неправдоподобно.

— Что значит — это не Клаус Ропп, герр Бруно?

Надо сказать, умный громила из клана Мюффлингов застал Шпатца врасплох. Воскресным утром Шпатц позавтракал, взял свои конспекты и пришел в контору, чтобы воспользоваться столом. Все-таки писать эссе, лежа на кровати, а это было единственно возможным рабочим местом в его комнате, совершенно неудобно. Так что Шпатц привычно вскипятил чай, устроился в удобном кресле Крамма и обложился конспектами, но вдруг колокольчик на входной двери мелодично звякнул, и Шпатц понял, что забыл запереться.

— Он выглядит как Ропп. Голос и внешность его. Только это не он. Не знаю. Морок. Наваждение. Виссен. Но я клянусь, что это не Клаус Ропп. Я знаком с ним несколько лет. Когда он устроил нас на люфтшиффбау — это был он. А недели две назад его подменили.

— Вот как? Это Клаус Ропп устроил Мюффлингов на работу? Почему я не удивлен... — Шпатц поднялся из-за стола. — Хотите чаю, герр Бруно?

— Проклятье... Чтобы доказать, что я прав, я должен рассказать все. Но я не могу, потому что...