Шрифт:
Закладка:
— Ицхак три сотни золотых принесет, — сообщил ей Виттерих. — Прими.
— С какой бы это радости он их принес? — подозрительно посмотрела на него Баддо и дунула, убрав челку со лба. — Знаю я этого Ицхака. Из него медного гроша не выбить.
— Я зерно от податей пристроил по хорошей цене, — похвалился Виттерих, который вознаградил себя за этот подвиг еще одним кубком вина.
— Ну, надо же!
Баддо с уважением посмотрела на него. Муж явно вырос в ее глазах. Жизнерадостный гуляка, у которого золото уходило сквозь пальцы, словно вода, постепенно превращался в рачительного хозяина. Впрочем, она очень много трудилась, чтобы это чудо, наконец-то, произошло.
— Значит, война еще не началась, а денежки в нашу казну уже потекли? — уточнила герцогиня. — Ты заказал в Словении рубахи и плащи для наемников-вендов?
— Ага! — счастливо улыбнулся Виттерих. — И хорошую цену сторговал.
— Неужто, и мы заживем, как люди! — Баддо присела рядом и подперла кулаком щеку. — Как вспомню братиславских княгинь, так прямо зависть меня съедает. Они-то уж точно ключниц и кухарок по щекам не бьют и на девятом месяце припасы по подвалам не пересчитывают. Э-эх!
— Ну, ты сравнила! — фыркнул Виттерих. — Там соляные копи, железо и серебро. Там если и украдут чего, князь даже и не заметит. А у нас с тобой что? Далмация разоренная? Поэтому, душа моя, я буду воевать, а ты — лазать по подвалам, пересчитывать мешки с зерном и колотить кухарок. Мы на этой войне очень неплохо заработаем, Баддо. Я прямо печенкой чую! Батистовые портянки носить будем!
— Да тьфу на тебя, охальник! — в притворном ужасе замахала руками герцогиня. — Словеса колдовские в нашем доме произносишь! Святой отец епитимью суровую на тебя наложит!
Впрочем, в глазах Баддо горела жаркая надежда. Ей очень хотелось пожить по-человечески и выглядеть хотя бы на мизинец так, как эти задаваки из Братиславы. Баддо вздохнула и тяжело поднялась из-за стола. Ее разговор с кухаркой еще не закончен…
Глава 16
В то же самое время. Декабрь 640 года. Окрестности Арора (современный г. Рохри, провинция Синд, Пакистан).
Армия эмира Синда пришла к Арору как раз в тот момент, когда царь Чач вышел с войском, что собрал в северных землях. Знающие люди углядели в его рядах пенджабцев из Мултана и отряды тяжелой кавалерии раджпутов, живших за великой пустыней Тар. Лучшие воины этой земли, которые с раннего детства не знают ничего, кроме войны. Они сменили пышные тюрбаны на роскошные шлемы, а своих коней укрыли попоной, расшитой железными пластинами. А еще раджпуты никогда не сдавались, предпочитая славную смерть позору поражения. Да-а… Немало золота отдал Чач, чтобы вновь собрать войско после того разгрома. Надир даже поморщился. То золото он уже считал своим, а потому напрасные траты оного приводили его в бешенство.
Командиры его войска стояли полукругом: и мусульмане, и буддисты, и почитатели Вишну. Они уже привыкли друг к другу. Все, кроме Амра ибн аль-Аса, который смотрел на идолопоклонников брезгливо, не скрывая своего отвращения. Для него здешние порядки были неприемлемы, но, как человек умный, он признавал их необходимость. Эти люди — данники, дзимми, а значит, они под защитой закона.
— С нами отважнейший Амр, братья, — сказал Надир своим командирам. — Он сподвижник Пророка, да благословит его Аллах и приветствует. Что ты думаешь по поводу будущей битвы, уважаемый?
— Думаю, нужно обойти конницей войско идолопоклонников и ударить прямо в ставку их царя, — сказал старый воин, поглаживая седую бороду.
— Да будет так! Я дам тебе проводников из местных, — не меняясь в лице, ответил Надир, который был наслышан о его тактике. Амр всегда воевал, используя внезапные наскоки конницы и коварные удары с тыла. — Они поклоняются улыбающемуся человеку и ненавидят Чача всей душой. Он принуждает их молиться многоруким богам. Они проведут твой отряд прямо в тыл его войска. Ты убьешь Чача, и о подвиге Амра ибн аль-Аса узнает вся Аравия и все те шакалы, что завидуют твоей славе. Они сами ни разу в своей жизни не подняли меча, но посмели осуждать такого великого воина, как ты. Они захлебнутся своей слюной, узнав о твоих деяниях во имя Аллаха.
Вместо ответа Амр молча склонил голову. Он уже давно перестал удивляться тем переменам, что произошли с этим человеком за последние годы. Раб, потом отпущенник-мавали, потом эмир крошечного острова где-то в море, а теперь повелитель огромной страны, где людей живет в несколько раз больше, чем во всей Аравии. Воистину, на его глазах творилось чудо.
— Помолимся, — сказал Надир, и каждый, кто стоял в его шатре, опустил голову, обращаясь к своему богу.
Два войска построились друг напротив друга. Центр заняли арабы, проверенные в многочисленных войнах. На левом фланге встала конница индийской знати, а на правом — жидкие ряды пехоты из местных племен. Эти шеренги даже издалека смотрелись легкой добычей. Настолько легкой, что Азиз недовольно сказал зятю.
— Они либо не поверят, либо навалятся туда всей силой. Тогда индусов просто растопчут.
— Пусть, — коротко ответил Надир. — Эти обезьяны пришли за богатой добычей, так пусть они ее заслужат, пролив кровь. Когда их сомнут, ты перестроишь центр в квадрат. Чач должен поверить, что смял наш фланг.
— Зачем тебе это, Надир? — удивился тесть. — Это опасно, воины могут дрогнуть.
— Так пусть молят Аллаха, чтобы даровал им яйца, — сплюнул эмир. — У моего брата яиц нет, но он воюет так, как подобает мужчине.
— Я знал Стефана, и не раз ел с ним у одного костра, — хмыкнул Азиз. — Он славно бился с персами. А про твоего брата Само и вовсе какие-то небылицы рассказывают. Интересная у тебя семья. Клянусь Аллахом, никогда не слышал ни о чем подобном. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, дорогой зять. Иначе нам конец.
Азиз тронул пятками своего коня и поскакал к центру, где воины
