Шрифт:
Закладка:
— Давай начнем с простого, Теодон. Когда ты в последний раз был в бане?
— Да пару недель назад точно был, — Теодон наморщил лоб в умственном усилии. — Думаешь, в этом все дело? Есть у меня такая штуковина. Умила велела построить. Римские термы мы ведь давно уже на кирпичи разобрали. А я еще думаю: и чего это моя жена туда каждый день таскается? Может, поэтому от нее так пахнет приятно? Хм-м…
* * *
— Мы, батюшка, Правду приняли на съезде знати!
Умила была похожа на примерную ученицу, отвечающую свой урок. Она выглядела уверенной в себе, но в глубине ее глаз Самослав видел тяжелую усталость и непроходящую тоску. Его дочери было плохо.
— Монету начали бить, — продолжила Умила. — Меры веса привели к тому стандарту, что в Братиславе хранится. За воровские гири штраф такой, что вовек не расплатиться. Дороги от разбойников почистили. Пару острогов сложили на альпийских перевалах…
— Как ты живешь? — перебил ее Самослав. — Я знаю, что ты у меня умница. Но что у тебя в доме творится, дочь? Почему муж в твою спальню раз в восемь недель попасть может. Ты жена его, и он любит тебя.
— Это так называется? — исподлобья взглянула на него Умила и разрыдалась.
— Ну что ты, маленькая! — Самослав обнял дочь и начал гладить ее по вздрагивающим плечам. — Любит. Как может, так и любит.
— Он мужлан, отец, — княжна заговорила сумбурно, всхлипывая через слово. — Он дикарь! За что мне это? Я знаю, что женская доля пойти за того, за кого родители скажут. Но он… Он ко мне приходит пьяный! От него брагой разит и потом. Не могу я так! Мне противно. Я свой долг выполнила! Я сына крепкого родила. Я работаю, как все твои приказы вместе взятые! Неужели я простого покоя не заслужила? Почему маме ты достался, а мне — он? Почему так?
— Маме тоже несладко приходится, — ответил Самослав, прижимая себе плачущую дочь. Все, что накопила его девочка за это время, было выплеснуто в один миг.
— Да как его с тобой сравнить можно? — Умила подняла на него залитые слезами глаза. — Он же… Он же…
— Да отличный он муж, — перебил ее Самослав. — Просто сын своего времени.
Он сказал это и осекся. Надо же было такое ляпнуть! Да еще и при дочери, обладавшей наблюдательностью и острым умом.
— Что? — Умила даже плакать перестала. — Что ты сказал? Своего времени? А человек какого времени ты, отец? Я ни в одной книге про такого, как ты, не читала. Разве что Ромул… Так царство его было с эту комнату размером, а сам он власть с Титом Тацием разделил. У всех владык, создавших империи, знатные отцы имелись. И у Хлодвига, и у Александра, и у Кира Великого… Никто и никогда еще подобную державу на пустом месте не собирал. И ведь не у меня одной такие вопросы возникают.
— У кого же еще? — по спине Самослава пробежал холодок.
— У Берислава тоже, — ответила дочь. — И у владыки Григория. Он считает, что ты господом богом послан на грешную землю, чтобы спасти род людской от погибели. Он говорит, что не надо тех дурней слушать, которые тебя колдуном считают. От самого господа нашего тебе великое разумение дано. Владыка сказал мне, что ты истинный свет несешь, хоть и язычник еще.
— Глупо, правда? — широко улыбнулся Самослав. — Язычник, и свет несет! Смешно!
— Прости, отец, — снова прижалась к нему Умила. — Правда, глупость какую-то говорю. Не обращай внимания. Я просто устала. Гарибальд беспокойный такой! И у нянек на руках совсем спать не хочет. Ты привез то, что я просила?
— Да! — Самослав полез в карман, откуда достал небольшую коробочку.
— Я же просто рубль имела в виду! — воскликнула Умила, вынимая оттуда медальон на цепочке. Король Теодон, портрет которого в прошлый визит в Братиславу тайком нарисовал мастер Хейно, смотрел на нее, как живой. Гордый, упрямый взгляд воина и окладистая борода удались особенно хорошо. Хейно умел схватить главное в человеке и перенести это в мертвый металл, вдохнув в него душу.
— Надень и носи, — усмехнулся Самослав. — Это работает. Я по себе знаю. А что касается Теодона… Ну почему бы тебе самой не заняться его воспитанием. Чего в баню одна ходишь? Он тебе спинку с удовольствием потрет. И пахнуть от него после этого будут куда лучше.
— Батюшка! — вспыхнула Умила румянцем. — Да как не стыдно говорить такое! Хотя… И матушка сказала мне то же самое.
— А еще что сказала? — развеселился князь. — У мамы на этот случай хорошая присказка есть. Она ее всем бабам говорит, у кого с мужьями нелады.
— Хвали почаще, давай получше и корми посытнее, — прошептала пунцовая от стыда Умила, но плакать перестала. — Она ведь мне и раньше это говорила, а я не слушала.
Самослав снова прижал дочь к себе, чувствуя ее ровное дыхание. Она почти уже успокоилась.
— Мне так вас не хватает! — едва слышно сказала Умила. — Тебя, мамы, бабули, Берислава, и даже Кия. Какой он все-таки шалун растет. Ну, никакого сладу с ним нет. Все бы ему драться. Видна такая большая стала… Я так вас всех люблю! Я только здесь это поняла.
— Все будет хорошо, доченька, — Самослав гладил по спине королеву баварскую, а из глубин памяти вынырнула дурацкая фраза: еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу.
А ведь у него, оказывается, есть одна большая проблема. В свете надвигающихся событий, репутация колдуна — это последнее, что ему сейчас нужно. Есть люди, которые расшатывают христиан, смущая умы. Надо умерить пыл и отложить кое-какие перспективные проекты, слишком сильно обгоняющие время. Отложить до поры. У него сейчас есть дела поважнее. Например, Италия…
Глава 15
Декабрь 640 года. Салона. Далмация. (В настоящее время — Сплит, Хорватия)
Валерий с любопытством крутил головой по сторонам. Он читал про Диоклетиана и его дворец, но и подумать не мог, что тот все еще стоит во всей своей красе. Правда, эта краса не была первозданной. Дворец сильно пострадал при набеге гуннов, и его восстановили при Юстиниане. Гигантская вилла, которую благоразумный император превратил в настоящую крепость, уцелела чудом и попечениями здешнего герцога, который казнил на месте любую сволочь, которая пробовала сломать что-нибудь здесь для того, чтобы построить очередной свинарник. Обычное дело в это время. Рядом с развалинами римского города строилось новое поселение, которое использовало величественные руины как каменоломни. Так
