Управились. Отправились снова к спецназовцам. Те сообщили детальный план операции. Следовало хоть немного отдохнуть, но с Довганем связался его помощник. Он поработал с имеющейся фототекой сотрудников американского и английского посольств. Поиграл с фотографиями некоторых людей, похожих на фоторобот в очках, составленный Малиновским. Просит Малиновского подъехать. Вдруг кого узнает?

Теоретик фотошопом добавил каждому из кандидатов такие очки, какие подобрал «своему» фотороботу Малиновский. Теперь перед Денисом разложили пять снимков.

– Он. Сто пудов! – Денис уверенно ткнул в одного джентльмена с довольно-таки упитанной «харизмой».

– Сотрудник американского посольства в Эфиопии! – представил «звезду» Женя. – Занимается вопросами снабжения и логистики. Много ездит по стране и за пределы.

– Некоторые его маршруты нам, похоже, уже известны… Нужно собрать все, что у нас на него есть! – распорядился Довгань.

– Уже делается.

– На кой хрен ты, Малиновский, америкосам понадобился?

– Я подбирался к химлаборатории, которую джихадисты, очевидно, смастырили под контролем америкосов, – ответил Денис.

– По их наущению, скажи лучше, – поправил Довгань.

– Ну да. Зачем меня было похищать? – один вопрос. На кой черт нужно было забирать меня из зиндана и совать носом в эту самую химлабораторию? – вот что непонятно.

– У этого фрукта, – Довгань ткнул пальцем в фотографию американца, – возможно, не так много помощников такого сорта. А в банде вас могли в любой момент убить. И он лишился бы вас.

– Зачем мы ему вообще? Выходит, он хотел показать мне базу? Этот француз – не тот, за кого себя выдает. Кажется, я понял. Нефедовы через Леона узнали про базу, их убили. Кто конкретно – другой вопрос. Но американец предвидел, что следует ждать новых разведчиков. Как он узнал, что это – я?… Просто догадался?… Поняв, что Леон спалил их базу – химлабораторию, американец решил нам показать, что на базе имеются заложники. Чтобы мы не разбомбили ее раньше времени. До выхода продукта. При мне никто ни разу не приезжал туда за готовой продукцией. Вероятно, они все еще ее нарабатывают.

Подставной француз помог мне бежать, но сам, сука, не побежал. А ведь я поверил ему, как родному! Да. Он, видимо, и не собирался. Он мне помогал сбежать! Водила грузовика, возможно, тоже был в курсе. Он не схватился за автомат, а дал деру. Ему приказали, чтобы я ушел. Теперь мы знаем, что на базе заложница – Вика. Жив ли настоящий геолог-француз, неизвестно. Может, его в другом месте держат? Кто-то же звонит его родственникам! Базу надо брать как можно скорее! Если они успеют наработать сырье, Вике может прийтись плохо!

– Не паникуй, Деня! Ты же видишь, мы все спланировали и приготовили максимально быстро. Быстрее просто невозможно. Сегодня выступаем! К бэтээрам привезли горючее. Все приготовлено! – успокоил Довгань.

– Да, да, – согласился Денис.

Денис рассматривал кусты, связанные в виде забора, за которым будут подкрадываться спецназовцы.

– Не знаю, как найти золотую середину, в смысле расстояния, – сказал Денис, глядя на искусно связанные ограждения. – С одной стороны, их требуется ночью, пока не видно, поднести как можно ближе. С другой стороны, не всполошить дозорных наружных постов.

– Постараемся, – пообещал Дуня.

– Еще одно меня смущает. Когда забрезжит рассвет, нужно будет начинать движение. Высматривать постовых, чтобы снять их. Очевидно, подползать придется издали. Они находятся довольно далеко от базы – эти сторожевые посты.

– И что?

– То, что подползать, перенося ограждения, придется очень медленно, долго. Чтобы они не заметили. Очень-очень медленно. Как пресмыкающееся не видит движения, если оно происходит очень медленно, так и эти «змеи» не должны заметить нашего передвижения.

– Ну и?

– Мы такими темпами будем передвигаться несколько дней! Там расстояние – ого-го! Там все на хрен просматривается, в этой пустыне!

– Мы будем передвигаться осторожно, но при этом достаточно быстро. Быстро, но не слишком. Так, чтобы они заметили наше передвижение, но при этом считали, что мы не понимаем, что они видят нас.

– Не понял.

– Они будут думать, что разгадали нашу хитрость, глядя на перемещающиеся хитрые заборчики.

– А на самом деле что?

– На самом деле мы этими заборчиками их будем отвлекать. Пусть все соберутся на это шоу. Мы ночью прокрадемся с другой стороны. Очень-очень осторожно. Только два человека. Один с одного угла базы, другой с другого. И снимем наружные посты. Ворон уберет часового на вышке. Мы с Бандерасом подойдем к периметру, перемахнем забор и укроемся за агрегатной. Будем держаться, пока броня не подойдет. Бокс с заложницей с нашей точки будет под наблюдением. Хрен кто подойдет. И с нашей стороны пойдут колумбийцы, которые будут осуществлять главный удар. Понял направление главного удара, правнук маршала?

– Мне нравится.

– Во-о-от!

– Только вы-то вдвоем продержитесь? Давайте, я с вами!

– Денис, при всем уважении… Мы лучше позаботимся о девушке в данной ситуации. Ты же понимаешь? Люди не зря давно придумали разделение труда. Твое дело – оперативная работа, а наше – работа другая. Топорная. Но это не значит, что ее надо делать по-топорному…

– Блин! Ты на спецназовца учился или на филолога?

– Я подумаю о твоих словах, когда в отставку выйду. Но до нее еще надо дожить.

– Типун тебе на язык!

– Да, типун – согласен. Типун – это лучше… Давай, брат. Надо отдохнуть чуть-чуть. Ночь и утро предстоят хлопотные.

В саванне было темно, хоть глаз выколи. Шли по приборам, как самолеты в ночи. «Планетария» над пустыней Огаден нынче не наблюдалось. Облачность! Все небо закрыли облака.

К пущему спутыванию планов, стал накрапывать дождь. Накрапывал минут пять, не больше, правда.

Дундуладзе и Бандерас, взявшие позывные «Геккон один» и «Геккон два», замаскировались не хуже песчаных круглоголовок, – таких прикольных ящериц, которые сворачивают хвост в кольцо, как дворняжки, а когда надо, в песок зарываются, – не разглядишь. За ними, на расстоянии, распласталась вся ударная группа.

Ворон, Тимчук с другого края расставили ограждения. Тимчук держался прямо, точно кол проглотил. Периодически глотал обезболивающие таблетки. Как мог берег свою перевязанную грудную клетку. Остаться в больничке матерый прапорщик наотрез отказался. В паре с ним работал «однорукий» Довгань. Ворон, не считавший себя сильно раненным, глядя на претерпевших, говорил, что он старший по лазарету. Стали высматривать посты. Те были хорошо спрятаны…

– Ну что? Двигаемся помаленьку. Как договаривались… – подал команду Ворон…

Дундуладзе, наблюдая, как светлеет небо, рассматривал здоровенного скорпиона, который копошился у него перед носом. «Он ведь, тварь, тепло чувствует…» – думал. Слева от скорпиона увидел какой-то предмет, явно рукотворный… Стаканчик полиэтиленовый! «Елки-палки! Значит, где то рядом совсем пост!» – подумал Дуня. Еще рассвело, и он разглядел пост перед собой метрах в пятнадцати. Тут и карабин уже не нужен. Он тянул