Шрифт:
Закладка:
Никита глубоко вздохнул. Он готов отпустить сестру. Он был здесь лишним, и теперь пора было возвращаться домой. Парень был благодарен за возможность познакомиться с сестрой и узнать ее получше. Возможно, все это путешествие было дано именно для этого. Узнать свои корни. Стать ближе к своей семье. Он слишком отдалился от близких, и это было ошибкой.
Решив, что по приезде купит матери букет цветов и встретится с отцом, Никита поднялся на ноги и уверенной походкой пошел к воротам «Фортуны».
Яна
Безумие. Одно сплошное безумие.
Яна сбежала от Никиты со скоростью света, напрочь забыв о боли в ноге, о дурном самочувствии, о голосах в голове. Ее это нисколько не волновало. Мозг отказывался воспринимать информацию.
Брат. Как он мог быть ее братом, когда Никита, ее Никита, сейчас находился с родителями? Ему было всего три года, он даже разговаривать не умел толком. Все эти глупости про спасение, возвращение… Яна бежала, не глядя себе под ноги, чудом умудряясь вовремя перепрыгнуть через кочку или ветку. Возможно, впервые в жизни удача решила улыбнуться ей, оберегая от внезапных травм.
Остановилась Новикова только в лесу. Дыхание сбилось, по щекам все еще текли слезы, глаза лихорадочно искали что-то. Девочка прислонилась спиной к дереву, сглатывая. Этого всего не могло быть. Не могло происходить на самом деле. Паренька кто-то подговорил, чтобы он посмеялся над ней.
Но почему тогда его взгляд кажется знакомым, а слова, которые он произносил, не выглядели абсурдом? Безумными – да. Но в глубине души Яна боялась признаться себе, что ей очень хотелось поверить Никите. Ведь, возможно, поэтому этот день и казался ей таким бесконечным, раз она уже… умерла.
Новикова зажмурилась и обняла себя руками.
Теплая, мягкая, живая.
Нет, она не могла быть мертвой. Не могла сгореть в пламени. Не могла потерять все.
Никита что-то говорил про маму, про скорбь, про одуванчики в этот день. В самом ли деле мать, которая лишилась дочери, продолжала каждый год приносить в дом ее любимые цветы? Наверное, она ставила их в зеленоватую вазу, которая так красиво сочеталась с одуванчиками, как будто они притаились в высокой траве. А могила? Интересно, как оформили место на кладбище…
Нет. Все это глупости и безумие. Яна попросту не могла представить себе ситуацию, о которой говорил Ник. Но почему тогда, стоило ей сделать вдох, как в носу послышался запах гари? Дым… Дым она ощущала постоянно. Особенно внутри себя. Словно он наполнял ее, проникал под кожу, сливался с кровью.
Яна вздрогнула и потерла себя ладонями по плечам. Неприятные ощущения не покидали ее ни на минуту, не давая расслабиться. Никита нес чушь, а она наивно верила в эти глупости и даже допускала мысль, что все это правда. Возможно, мальчик сам не знал, о чем говорил. Возможно, опять Серый и его друзья пытались сделать ей больно, надавить на все мозоли разом. Но… одуванчики? Яна вяло ухватилась за это, пытаясь понять, откуда Ник мог узнать.
«Черт… Нет, ладно. Это слишком глупо. Слишком… Нет».
Девочка с силой потерла левое предплечье, в какой-то момент впиваясь ногтями в кожу. Раздирая ее до крови, Яна не сразу поняла, что пальцы стали липкими. Она опустила глаза, в первые мгновения рассматривая содеянное невидящим взглядом. И только моргнув несколько раз, скривилась. На руке появились алые полосы, кожа начала саднить от легкого дуновения ветерка.
Лизнув подушечки пальцев и почувствовав едва различимый привкус железа во рту, Новикова вздохнула. Ей нужно было успокоиться. Никита мог говорить что угодно, но разве была Яна способна предложить мальчишкам встречу у сарая? И огонь… Девочка прикрыла глаза, с легкостью представляя, как бросает спичку или свечу на пол, как разжигает самое настоящее пламя. С легкостью…
Яна вздрогнула от того, как равнодушно отнеслась к этой мысли, как быстро сумела представить. Боль в колене напомнила о себе в тот самый момент, когда Новикова сделала шаг. Накрыв ладонью больное место, девочка выдохнула. И сделала еще один шаг, затем еще. Боль не отпускала, но Яна не могла торчать в лесу, ничего не делая. Задавать вопросы бессмысленно, а значит, надо было проверить все самой. Возможно, именно в ее комнате, в ее вещах были ответы. Может, у кого-то из девочек. Надо было выяснить, чтобы успокоиться.
Спеша к себе, Новикова уже перед самыми дверьми поймала себя на мысли, что совсем позабыла про родителей и про день рождения. Может быть, Никита делал это специально, чтобы отвлечь ее? Но зачем? Какая ему разница, грустит она или нет, ждет или вовсе сама не помнит? Девочка пыталась понять хоть что-нибудь, но это было бесполезно.
В спальне никого не было: Нина наверняка красовалась перед всеми на пляже, а может быть, даже мочила ноги в речке, чтобы показать, какие они у нее длинные и красивые; Полина могла читать в беседке или играть с другими девочками; Маша и остальные наверняка весело проводили время. Никто не попытался ее найти, не звал, не предлагал присоединиться. А ведь Нина была ее подругой. Лучшей, пока не переключила внимание на более интересных мальчишек.
– Чего ты опять тут сидишь? – раздался голос в дверях, и Яна едва не вскрикнула от ужаса. Только резко обернулась, отступая. На пороге стоял Серый и странно смотрел на нее. – Все на пляже.
Новикова удивленно хлопала ресницами, пытаясь переварить услышанное. Ни одного дурного слова, ни одного косого взгляда. Обычно мальчик первым бросал унизительные, отвратительные слова, которые были подобны серной кислоте: разъедали сознание, проникали под кожу и преследовали Яну весь день. Она ничего не могла с этим поделать. Не могла избавиться от голоса Серого в голове, который повторял оскорбления раз за разом.
– Как ты здесь оказался?
– Сбежал. Надоело сидеть взаперти. Тебя увидел, как в домик шла.
Яна в недоумении смотрела на мальчика, который не просто заметил ее перемещения, но еще и следом пошел, чтобы задать странный вопрос. Выглядел он странно-задумчивым,
