какие взгляды устремили мальчики на Василису Сергеевну, когда она отвернулась и нагнулась, чтобы завязать шнурки. Некоторые вещи не менялись, и девочка лишь вздохнула, то ли радуясь отсутствию такого внимания, то ли огорчаясь. Поднимаясь по лестнице, Новикова мечтала об одном: ополоснуться и завалиться спать, хотя бы на полчаса, чтобы тело отдохнуло после напряженных утренних процедур. Только вот план удалось выполнить наполовину.

– Это еще кто такой? – удивленно воскликнула девочка, заходя в комнату после ванной. Мокрые кудряшки тяжело легли на плечи, а светлые глаза смотрели прямо на незнакомого мальчика, который спал поверх одеяла, обняв подушку.

– Ого, Новикова, да у тебя появился тайный поклонник, – хихикнула Нина, вставая рядом с подругой. – И сразу в постели. Ну почему не у меня?

Яна даже не улыбнулась, продолжая рассматривать незнакомца. Но неожиданно поймала себя на мысли, что его лицо показалось ей знакомым. Словно они уже встречались раньше.

«Быть такого не может…» – подумала девочка. Она бы запомнила, наверное. Или… Яна нахмурилась. Память вновь подбросила образ, на этот раз теплую улыбку незнакомца, который уверенно протягивал ей букет одуванчиков. «Чертовщина какая-то… Я же не сошла с ума…»

Нина мгновенно взяла его в оборот, растолкав и пригрозив позвать вожатых. Мальчикам нельзя было не то что лежать на кроватях девочек, но и даже заходить в комнату. Серый с компанией нередко грешили последним, ища Яну и нарушая правила. Но новенький решил проигнорировать даже здравый смысл. Как теперь объяснять Василисе Сергеевне, что необходимо срочно постирать постельное белье? Вдруг этот незнакомец заразный? Яна обратила внимание на его прыщи и поморщилась. Наверняка болел чем-то.

Девочки, смеясь, убежали, а Яна осталась один на один с новеньким, который, заикаясь, удивленно представился Никитой. Девочка сразу подумала о младшем брате, который наверняка сейчас спит на руках мамы, обнимая ее за шею. Яна бы тоже не отказалась от родительских объятий прямо сейчас.

– С добрым утром, буренка! – крикнул Тимур, влетая в комнату. Не дожидаясь появления своих товарищей, он плеснул в Новикову ледяной водой из ведра и расхохотался. Следом вбежали Костя и Серый: первый довольно заулыбался, а второй чуть помедлил, прежде чем рассмеяться. Яна в ужасе опустила глаза, осознавая, что белая майка прилипла к телу, облепив не только живот, но и растущую грудь. Девочка мгновенно стушевалась, прикрываясь руками. А мальчишки уже заметили Никиту, которому тоже досталось. Он сидел на кровати, по его волосам стекала вода, впитываясь в покрывало.

– Ого, Новикова, да ты та еще шалунья, – глумливо бросил Тим и выбежал из домика, увлекая за собой остальных. Яна несколько секунд не шевелилась, а затем раздраженно посмотрела на Никиту.

– Сговорились, да? Идиоты, – процедила она зло сквозь зубы. Колено пронзило болью, и девочка едва не вскрикнула, хватаясь за ногу. Пальцами впилась в место раны, словно это могло помочь. Слезы подступили к горлу, но она не могла позволить себе разреветься здесь и сейчас. – Мне плевать, новенький ты или старенький. Проваливай.

Выбежав из комнаты, девочка заперлась в ванной и пустила воду. Шум заглушил ее слезы. Яна даже не могла объяснить свое состояние. Словно все это повторялось раз за разом, словно ничего не менялось. День тянулся бесконечно долго, а шутки и издевательства росли и превращались в снежный ком. Утро только началось, а девочка уже морально устала, словно и правда не спала целую вечность, словно пытки не прекращались ни на мгновение.

Закашлявшись, девочка согнулась пополам, а затем упала коленями на холодный пол. Кашель душил ее, раздирая горло. Слезы с новой силой хлынули из глаз, но уже от боли. Давясь, Яна оперлась ладонью о плитку, пытаясь вдохнуть. Но вместо этого продолжала кашлять и кашлять, пока не сплюнула кровь. Разодранное горло саднило, сил резко поубавилось. Страх кольнул ее, но Новикова отползла к стене, сбившись с дыхания. Не понимала, что происходит, не понимала людей вокруг.

Серый сегодня был другим, смотрел иначе, не бросался вперед.

Никита казался ей знакомым, словно вчера весь день был рядом.

Яна сжалась, обнимая себя руками и прижимая колени к груди. Возможно, с ней что-то было не так. Наверное, она сходила с ума: слишком сильно скучала по родителям или же просто извелась от издевок Серого и его друзей?

Услышав шаги за дверью, она поспешила в соседнюю комнату, где вожатые хранили все принадлежности для купания, и распахнула окно. Недолго думая, ведомая болью в ноге, которая превратилась в пытку, девочка вылезла наружу. Но, зацепившись носком, вывалилась на землю, вскрикнув. Зажмурившись, она хотела разрыдаться, закричать во все горло. И даже пожалела, что не упала на какие-нибудь штыри, которые бы уже добили ее.

Но неожиданно в нос ударил знакомый запах. Дрогнув ресницами, Новикова медленно открыла глаза. Удивительно, что раньше она этого не замечала, но под окнами ванной цвели одуванчики. Яркие, желтые, они прятали среди сородичей одного, очень спешившего расстаться с жизнью. Растеряв свой цвет, одинокий одуванчик дрожал на ветру, рискуя превратиться в пух в любой момент. Яна сделала вдох и медленно подула на него, обнажая стебель.

– Новикова, что случилось? – Вожатая возникла неожиданно, с тревогой осматривая девочку. – А ну-ка вставай, пошли. – Василиса Сергеевна помогла девочке подняться, бегло ощупала ее, но никаких переломов не обнаружила. – Давай сходим в больничку, а потом на завтрак, хорошо? – Голос вожатой звучал неожиданно ласково, и Новикова вяло кивнула. Бросив мимолетный взгляд в сторону, она увидела Никиту, который замер возле домика, не сводя с нее глаз.

– Валентина Петровна, вот вам пациент. – Вожатая мягко подтолкнула Новикову вперед, замирая на пороге.

– Ох ты ж, дитя малое. – Женщина мигом окружила Яну заботой, усадив ее на койку. Из шкафчика достала перекись, ватку и стала осматривать. Пощупала колено, покрасневшее от падения, заметила тень боли, мелькнувшей на лице девочки. – Потерпи, золотце, – проворковала медсестра и надавила посильнее. Новикова вскрикнула и заскулила. – Кажется, сильный ушиб…

Валентина Петровна ловко охладила колено мазью, а затем перевязала тугим бинтом.

– Посиди тут, золотце, не спеши. Завтрак не убежит, – ласково произнесла женщина, включая чайник. – Васька, беги к ребяткам, я позову, если что.

Вожатая скорчила недовольную гримасу, явно не оценив сокращение своего имени, но спорить не стала. Кивнула Яне и ускакала в сторону столовой. Новикова проводила ее тревожным взглядом. Внутри засело сомнение, словно она виновата перед всеми и каждым, словно что-то плохое случилось или должно было случиться. Вчерашний день прошел как в тумане, и девочка толком ничего не запомнила. Разве что… Сосиски или котлета были на завтрак?

Девочка наблюдала за медсестрой, которая ловко заварила чай с