завоевавшего заслуженный авторитет. Да, конечно, Вероника может допросить его, однако я не был уверен, что ее Руны подействуют на Мрака. Его мать, Говорящая-с-Травами была настоящей ведьмой, которую боялась половина фригольда. При желании она наверняка могла обезопасить своего отпрыска.

К тому же… То, как рикс поступила после рассказа о попытке кражи Рэнди, не добавляло ей моего доверия — несмотря на то, что они обещали оставить все между нами, Мрака и его людей публично наказали. Наверняка и сейчас все произойдет схожим образом, тем более дело гораздо серьезнее, оно касается смерти многих людей. Такими вещами не шутят! А значит, мне придется открыто свидетельствовать против Марка и Свирели и рассказать все, что видел и слышал. Наружу выплывет их связь, возникнет открытый конфликт, я наживу бог знает сколько смертельных врагов, даже не успев освоиться здесь.

Но дело не сколько в этом — противостояния я не боялся, сколько в том, что полной уверенности в своей правоте у меня не было. Паранойю голоса никто не отменял, а ваал действительно мог оказаться совпадением. Если же некий заговор действительно существовал, возможно, вовсе не Марк стоял во главе. Ведь мы имели с одной стороны: Говорящую-с-Травами, вдову погибшего рикса-землянина, серебряную Восходящую (возможно, самую могущественную во фригольде) и их детей: Марка и Травинку, которые еще в детстве получили стигматы, а значит, отец и мать готовили их для чего-то… и Веронику Максвелл с ее людьми с другой, ставшую новым риксом земной колонии. Две партии, негласно спорящие за власть, у каждой из которых наверняка есть свои явные и тайные сторонники? Разворошить это змеиное гнездо, не зная точного расклада, казалось настоящим безумием. Все может быть совершенно не так, как я предполагаю. И голос неожиданно поддержал меня:

— В битве побеждает тот, кто выбирает оружие, время и место. Знание — острый клинок, но ты должен выяснить, куда им бить. Узнай своего врага, найди его слабое место и уже тогда выбирай время. Та юная Восходящая, что пришлась тебе по душе, может рассказать многое…

Ждать своего часа, особо не отсвечивая — идея так себя, однако она лучше, чем переть на рожон, не зная точного расклада. Тем более мысли о Травинки навевали приятный трепет — я собирался написать ей, как только выдастся свободная минутка. Но пока ее не было — и медком был забит ранеными, и у нас хватало работы.

У пищевого блока появилась площадка для мясозаготовки, где покрытые кровью с головы до ног мужчины и женщины разделывали птерозавров, доставали сущностные ядра и забивали мясом продовольственные склады. Столько крови и выпотрошенных туш видеть еще не приходилось: меня слегка мутило каждый раз, когда мы привозили и выгружали новую партию, а что говорить о людях, назначенных на эту работу? Никто особо не спрашивал: фригольду постоянно требовалась еда и Вероника не собиралась упускать подходящий случай. Впрочем, жаловаться и ныть было не в моих правилах: трудился наравне с остальными, вкладывая все силы и даже не пытаясь отлынивать. В процессе совместной работы хорошо познаются товарищи, и вскоре я уже подметил, что Дмитрий-Динамит далеко не так прост, как кажется, Толя-Грохот работает как заведенный бульдозер, Инь-Янь не слишком уважают физический труд и выбирают легкие участки, Лэндо дотошен до мелочей и на каждый случай имеет сакраментальную цитату за авторством Того-Кто-Сражается, а Лохмач… Лохмач просто работал за троих, молча выполняя самый большой объем и не требуя благодарности. Самое главное — я тоже постепенно становился своим, и парню с йурром в котомке за плечом вскоре уже перестали удивляться. Кыш, кстати, держался возле меня и помогал начальственным свистом, хотя и периодически убегал в траву на собственную охоту за насекомыми. Его негласно признали восьмым членом копья и всеобщим любимчиком — против чего зверек ничего не имел против.

В общем, во фригольде кипела адская работенка. Анатомию дрейка за эти дни я изучил отлично, узнав, что в дело идет все — и плотные шкуры, и кожа с перепончатых крыльев, и клювы с когтями. Первое и второе — как компонент для Репликаторов, третье — предмет обмена с аборигенами. Мясо же вялили, морозили, коптили, солили, изрядно запасая впрок. А все остальное шло в пищевые синтезаторы — им все равно, какую органику перерабатывать в пасту. В столовой на второй день появилось мясо дрейков во всех видах — жареное, вареное и тушеное, и я так понял, что нам еще долго предстояло видеть его в меню.

— Не очень — высказался Динамит за обедом, — Похоже на грудную мышцу страуса, тоже хрен прожуешь.

— Ты пробовал? — удивился я. Вкус страуса был мне неизвестен, но мясо дрейка было жестким, жилистым и костлявым. Действительно — не очень.

— Ага. Еще на Земле. Я много куда поездил, — ответил Дмитрий, — Гастрономический туризм, понимаешь? Хобби у меня такое. Было. Страуса пробовал, кузнечиков сушеных, мозги обезьяны, акулу, крокодила, бегемота…

— Мясо и мясо, какая разница, чо, — с набитым ртом пробормотал Грохот, — По мне на голубя похоже…

— Толя, люди все разные, — заметил Воронин, — Тебе все равно, что в топку закидывать, мясо и мясо, а другие разбираются. Ну какой голубь? Голубь сладковатый. Это же чистая страусятина. Эх, сюда бы лимонный сок, красное вино и кориандр с мускатным орехом, хорошо бы раскрылся вкус…

— Под бормотуху Витольда, на, которую этот хрен вместо коньяка наливает, тоже нормально пойдет! — категорически высказался Анатолий.

Глядя, как человек ест, можно сделать много выводов. Динамит смакует, с большим удовольствием подходя к процессу употребления еды, близнецы-азио клюют, как птички, быстро, молча и торопливо, Лэндо ест аккуратно и с большим достоинством, словно исполняя некий ритуал, а вот Грохот, наоборот, сметает все подряд, челюсти с хрустом перемалывают мясо, хрящи, кости — настоящий мужик, мечта повара. Наблюдая, я будто сглазил — Грохот скривился, выматерился и сплюнул мятую металлическую оболочку — от пули «Суворова». Кто-то не досмотрел на кухне, шинкуя мясо в котел.

— Ну, повара, копать-хоронить! Чуть зуб не сломал! — побагровев, Толя начал подниматься из-за стола, — Кто там сегодня? Пойду им косы на задницу намотаю!

— Так не сломал же, — философски заметил Динамит, — Бывает, Толя, ты аккуратнее давай. Кушай, кушай, набирайся сил, а то вместо выхода опять просидишь в каталажке.

— Чо, командир, выход? Снимают нас с фригольда, баста? — настроение Грохота резко изменилось к лучшему.

— Да. Идем за хладонитом. Трейв новую морозильню начал строить. Заодно и поохотимся наверху.

— Дело, на! На двое суток?

— Как получится. Уложимся в двое, хорошо, — проворчал Динамит, — Поищем заодно тварей на леднике, Фрост