несколько боевых кораблей но и они стоят на якорях, опасаясь пиратов Дёница. Но те упорно твердят об угрозе от итальянского флота и его сдерживании, а также о якобы замеченных немецких подлодках в районе Гибралтарского пролива, хотя из самого Гибралтара передают что всё спокойно. Уму непостижимо, чем думают эти идиоты? Немцы спокойно двигаются по французскому побережью а французский флот стоит в гаванях как ни в чём не бывало! Они там что, уже смирились с поражением? — раздражённо покачал головой Черчилль. — А ещё ваши коллеги сообщили что замечено оживлённое движение лёгких сил германского флота со стороны Вильгельмсхафена на запад. Похоже, немцы решили сделать то что должны были сделать мы, но не сделали. Теперь остаётся надежда только на наших подводников, потому что других сил на данный момент у нас там нет.

— Сэр… — заколебался глава английской разведки, думая спросить или нет. Но желание узнать правду победило. — Как вы думаете, сколько войск нам удастся переправить в Англию до того как Дюнкерк падёт? Мы успеем… спасти всех?

Тот метнул на него острый взгляд из-под бровей и пробурчал:

— В другое время за такой вопрос вам могли бы бросить перчатку в лицо за неверие, полковник… Что ж, времена меняются, глупо прятать голову в песок. Нет, всех мы не спасём, это уже ясно. Немцы давят слишком сильно и продвигаются довольно быстро, несмотря на все попытки их задержать. Генералы считают что нам не хватило всего несколько дней чтобы успеть укрепить позиции и провести организованную эвакуацию. Время, к сожалению, работает на Гитлера. И теперь приходится всё делать аврально, второпях, под огнём. На данный момент на Остров переправлено всего семнадцать тысяч солдат и офицеров Экспедиционного корпуса. В подавляющем большинстве это больные и раненые. Могли бы спасти и больше, но германская авиация и иногда подлодки топят спасательные суда и расстреливают людей в воде, никакие надувные жилеты и нарисованные красные кресты не помогают. А для немецких истребителей это вообще превратилось в спортивное развлечение, если они не связаны боем с нашими «Спитфайрами»! Проклятые бандиты! Дайте нам время, и мы будет делать то же самое с вашими людьми! — с ненавистью сказал Черчилль, сжав кулаки.

Мензис опустил голову, не зная что сказать. Конечно, он получал часть информации от своих людей в штабе дюнкеркской группировки и из других мест, но это была сфера вооружённых сил и, естественно, армейская и флотская разведка владели куда большей и разнообразной информацией. Оказалось, всё было намного хуже чем он ожидал. И как ещё помочь беднягам прижатым к морю Стюарт не знал…

— Ладно, полковник, я вижу в вашей папке есть ещё документы? — прервал его тягостные размышления Уинни, мотнув головой. — Давайте вытаскивайте их и за работу. Чувствую, нас с вами ждёт очередная бессонная ночь…

Мензис усилием воли мысленно задвинул вопрос с Дюнкерком в самую глубь сознания и, подчинившись приказу, снова раскрыл папку:

— Согласно данным радиоперехвата и сообщениям агентуры, в Японской империи наблюдается оживление в дипломатических, армейских и военно-морских кругах. Последовал ряд отставок высокопоставленных персон по причине слабого здоровья или ухода на пенсию. Несколько высших офицеров армии и флота арестованы, идёт следствие. Но суть предъявленных им обвинений пока неизвестна. Идут слухи что под нынешним премьер-министром сильно качается кресло, возможно, последует очередная замена всего кабинета Мицумасы. Этот человек нас вполне устраивает, он сторонник хороших отношений с нами и всячески пытается сдерживать ультраправых офицеров и генералов, стремящихся к союзу с Гитлером и Муссолини. Из-за этого он довольно непопулярен в армейской среде, к тому же против него играет служба на флоте. Они с Ямамото схожи во взглядах, только Мицумаса не обладает таким авторитетом на флоте как Исороку. Если армейцы свалят его и поставят во главе кабинета какого-нибудь одиозного японского нациста то ситуация в Азии для нас резко ухудшится… Также в Токио и в других крупных городах висят листовки с призывом массово вступать в ряды пилотов авианосных кораблей, пропагандируется усиленное питание, снижение сильно задранных вверх условий для поступления в военно-морские учебные заведения, увеличение жалования всем категориям моряков от простого матроса до офицера… В общем, налицо намерения японских адмиралов увеличить мощь своего флота, особенно по авианосцам. Одновременно замечена активизация крупнейших торгово-промышленных корпораций Японии. Как удалось узнать, несколько дней назад их начальников вызывали к императору на совещание. Оно продолжалось больше трёх часов, но о чём именно шла речь проведать пока не удалось. Хотя сам факт встречи с Хирохито уже говорит о том что вопрос обсуждался явно государственный и главы корпораций получили соответствующие указания.

— Не нравятся мне эти подозрительные движения у азиатов, ох как не нравятся! — мрачно ответил Черчилль, глядя в пустоту. — Прямо чувствую что они готовят нам очередную кучу говна! Знать бы ещё какую именно и где?

Стюарт молча кивнул, поскольку пришёл к тем же выводам самостоятельно. Что бы не задумали японцы это вряд ли понравится англичанам. И вынул из папки очередной лист доклада…

Москва.

27 мая 1940 года. Поздний вечер.

Капитан Константин Трошкин, участковый.

Хромая, он вышел на облезлый порог отделения, где сегодня засиделся за работой, вытащил пачку папирос и с наслаждением закурил. Очередной трудный день закончился, наступила ночь, и на улицы вышли те для кого она является временем для заработка. Но если в других районах столицы такая ночь была более-менее безопасной для припозднившихся граждан, особенно если те не углублялись во всякие подозрительные переулки, то вот в Марьиной роще всё было куда хуже. Здесь в это время вольготно могли себя чувствовать только те самые уголовные и мелко-хулиганистые элементы, а вот честным советским людям стоило бы сидеть дома. А уж молодым и красивым девушкам или женщинам и подавно. Такой очень сильно повезёт если она лишится только своей сумочки, а ведь наверняка найдутся любители, так сказать, «мохнатого сейфа».

«Ну вот, работа с уголовниками и бандитами и на него наложила свой отпечаток, уже и выражается как они…» — грустно подумал Трошкин, докурив папиросу.

Издалека несколько раз пролаяла собака, через пару кварталов старых и обшарпанных домов пьяно рассмеялся мужской голос… Марьина роща и не думала окончательно засыпать.

Выкинув окурок в стоящую на перилах старую консервную банку участковый болезненно потёр недавнюю рану на ноге и уже хотел вернуться в здание когда из темноты ему кто-то тихо свистнул. Константин насторожился и невольно положил руку на кобуру. Мало ли кто там прячется в