О Дмитро Мироне он не мог сказать ничего, слишком мелкая сошка. Не только местонахождение проводника но даже его внешность была ему неизвестна, тем более тот часто менял её, чтобы не светиться лишний раз. Получается, эта ниточка оборвалась, так как найти начальника Сердюка, некоего «Мыколу», было невозможно. Не поселишься же на квартире Павло, ожидая когда сюда заявится связной или тот придёт сам? Теперь были три пути.

Первый — найти Василя Корольчука «Старого», второго из тех двух фамилий, названных Михасем перед смертью.

Второй — попытаться полностью разобраться в добыче из тайника, в надежде что там появится зацепка к более высокопоставленному члену ОУН, который уже знает больше. Но эта надежда была слабая, Сердюк же не такой дурак чтобы оставлять подобную информацию на бумаге. Да и знать он, по идее, этого не должен. Хотя поворошить бумаги всё равно не помешает.

Третий — постараться найти Ганну, благо что Павло рассказал и где она живёт, войти к ней в доверие под видом нового члена ячейки, и уже через неё попытаться что-то разведать.

В конце концов, внедряются же менты в разные ОПГ? Понятно, у тех и подготовка соответствующая и поддержка начальства, но почему бы и нет? Самой большой проблемой для себя в этом варианте Саша видел плохое знание украинского. Какой из него украинский националист, если он с трудом балакает на «мове»? В принципе, если подучить язык пару недель или больше, то… Хм, а кто учить-то будет? Матильда Витольдовна кроме русского знает польский, как бы родной. Ну ещё английский, французский и немецкий, как многие аристократки прошлого. А вот изучить язык своих многовековых холопов не посчитала нужным. Да и зачем? Если украинец не понимает поляка то это вина только самого украинца, уж это вбивали в пшеков с самого детства. А других знакомых, которые бы знали украинский, у него нет…

Хотя, стоп! А что если найти эту учительницу русского языка и литературы, которую он встретил на вокзале? Интересно, она знает украинский? В принципе, возможно, иначе как ей обращаться к польским и украинским ученикам на уроках, если те пока не знают русский? Попытка не пытка, надо будет проверить. Даже если нет то, возможно, поможет найти носителя «мовы»? Решено! Вот только как её найти? Хороший вопрос… Не бегать же по всем школам Львова, спрашивая есть ли у них новая учительница… как её, кстати?.. забыл, дурья башка… Вроде бы, Ирина? Или Арина? А фамилия? Тучи… Тачи… Тучкина? Нет, не то… Точилова? Ну, пусть будет так! В крайнем случае станет смотреть всех Ирин и Арин, вряд ли во Львове много учительниц с таким именем и похожей фамилией. Но, если рассуждать логически, в городе должна располагаться организация объединяющая все учебные заведения Львова, типа ГОРОНО… И там уж наверняка есть списки учителей! Осталось только найти эту организацию, проникнуть в неё и выяснить подробности. Кстати, можно и совместить все три варианта…

Определившись со своими дальнейшими планами Александр обратил внимание на тихо стонущего Сердюка, который так и продолжал лежать на полу с кляпом из собственных грязных носков. Оставить его в живых, чтобы он потом рассказал своим будто его пытал поляк? Или добить и самому оставить нужную метку? Нет, живой тот опасен. Предупредит Ганну, та ляжет на дно и третий вариант отпадёт. Да и ценность добычи из тайника резко упадёт. А так есть вероятность что «Мыкола» не знает где тайник и будет думать что Сердюк не раскололся. Конечно, надежда слабая, но…

И тут же выругал себя за слюнтяйство и мягкосердечие. Размяк, начал жалеть этого ублюдка? А он бы его пожалел, поменяйся они местами? Вот уж точно нет. Звериная идеология будущих копателей Чёрного моря не подразумевает пощады врагам, только смерть, особенно русским и полякам. А раз так… Око за око!

Не дав себе больше времени на колебания Саша быстро ткнул его ножом в сердце, вытер лезвие о майку Сердюка и спрятал его обратно. Мужчина лишь чуть вздрогнул и его тело расслабилось навсегда. Теперь осталось создать нужный антураж, чтобы пустить хохлов и милицию по ложному следу, и можно валить из квартиры.

Вытащив из кармана брюк мятый лист бумаги с тщательно продуманными польскими лозунгами Александр прикрепил его на лоб мёртвому Павло и быстро пошёл к двери. Тихо открыл её, убедился что в подъезде относительно тихо, закрыл квартиру и спустился вниз. Уже оказавшись на первом этаже Саша замедлился, услышав как старые польки обсуждают новые нравы:

— … Беата, ты видела как мимо нас пробежала эта панночка? Ну никакого стыда у девушки нет! Ноги почти до колен открыты, самый настоящий срам! — возмущённо говорила одна. — Вот в наше время были приличные платья, до самого пола! Всё закрыто, как положено! А эта? Сплошной разврат! Наверное, из Варшавы эта мода пришла, обнажаться до неприличия…

— Да какая она панночка, Агнешка? — пренебрежительно ответила другая. — Наши, польские девушки, гораздо красивее, а у этой явно родители на нас батрачили. Лицо-то простое, даже косметика не помогает. Холопка обычная, которая хочет казаться панночкой, вот и всё… Но я знаете сколько на таких насмотрелась в молодости? Готовы перед нашим любым жолнежем или, ещё лучше, шляхтичем ноги раздвинуть, лишь бы на перинах лежать и ничего не делать!..

Александр лишь усмехнулся, слушая как они обсуждают убежавшую Ганну. Неважно русские бабушки, немецкие или польские, сидеть на лавочке и перемывать кости всем кого увидели это у них в крови. Больше не став стоять в подъезде он снова сделал страдальческое лицо, схватился за щеку и, мучительно вздыхая, быстро проковылял мимо тут же замолчавших старушек. Миновал двор, вышел на улицу и мгновенно вылечился как от зубной боли так и хромоты. Дальнейший путь до дома прошёл без происшествий и через полчаса Саша с удовольствием пил чай в компании Матильды Витольдовны… Совесть бессовестно молчала.

США, г. Нью-Йорк.

27 мая 1940 года. Вечер.

«Кобра».

— Добро пожаловать в Нью-Йорк, мисс Кроуфорд! — вежливо пожелал ей толстый таможенник на пирсе, не упустив возможности мельком глянуть на треугольный вырез платья на груди. Это было настолько привычно для неё что ей даже не нужно было видеть этот взгляд. «Кобра» его просто чувствовала.

— Спасибо, и доброго вам вечера! — так же вежливо ответила женщина, через секунду уже забыв о нём.

…Наконец-то это путешествие закончилось! Почти неделю она была вынуждена тащиться на