все детали, неудивительно что не всё получилось гладко. Но если снова придётся это сделать то, естественно, ошибки учтёт. Вот только опять возникло сильное неприятие того что снова понадобится резать живых людей, выбивая из них нужные сведения. Но Александр, честно говоря, был даже рад этому чувству. Оно показывало что Саша не превратился в мясника, который воспринимает кровь и боль своей жертвы равнодушно, как само собой разумеющееся. И уж тем более не стал маньяком, получающим удовольствие от страданий других. А значит он по-прежнему человек, выполняющий вынужденную но уж точно не приятную работу ради тех кто будет жить рядом с ним и после него.

…Вот и нужный дом. Двухэтажная постройка в глубине квартала по соседству с другими похожими строениями. В центре двора растёт какое-то раскидистое дерево, в его тени несколько скамеек, на которых сидят четверо женщин и болтают друг с другом, то и дело поглядывая на своих детей, играющих по всему двору. Возле нужного подъезда на лавочке расположились аккуратные старушки, наслаждаясь весенним солнцем. Это было бы проблемой, не позаботься Саша о маскировке заранее. Усы, круглые очки с толстыми линзами, чуть хромающая походка… На чужой взгляд самый настоящий рабочий паренёк с плохим зрением, то и дело поправляющий очки.

Как ни в чём не бывало Александр приблизился к старушкам, цепко устремившим на него свои взгляды, страдальчески сморщился и схватился за щеку, имитируя острую зубную боль. Старые польки, видя какую боль испытывает незнакомый молодой человек, воздержались от любопытных вопросов и продолжили обсуждение цен и новой власти, утратив к нему интерес. Благодаря регулярным урокам Матильды Витольдовны Саша уже много что понимал из польской речи и даже мог кое-как говорить, правда с явным акцентом. С украинским языком было хуже, женщина сама его почти не знала. Понятно, что его внешность эти бабушки запомнили и, в случае чего, обязательно опишут её милиции, но искать странного «ботаника» потом будет затруднительно, так как избавиться от усов и очков дело одной минуты, даже меньше.

Зашёл в прохладный подъезд, пахнущий из жилья самыми разными ароматами, и поднялся на второй этаж. Вот и седьмая квартира, нужная ему. Обшарпанная дверь с потёртой дверной ручкой, точно знавшая лучшие времена. Почти лысый коврик внизу… Явно заметно что уровень жилья сильно уступает тому дому где сейчас жил сам Александр в квартире Матильды Витольдовны.

Там подъезд чистый и уютный, приятно смотреть. С другой стороны, чем больше денег человек готов заплатить за свой комфорт тем больше он его и получает, всё логично. Саша был на сто процентов уверен что снимать здесь жильё намного дешевле чем у его квартирной хозяйки, так что рыночные законы по-прежнему действовали, несмотря на то что Львов теперь входил в состав первого в мире социалистического государства. Впрочем, так оно и дальше будет. Те же «Берёзки», ведомственные санатории и элитное жильё для партаппарата, высшего офицерства и культурной прослойки СССР. Вроде бы все равны но нюансы упорно бросаются в глаза, особенно тем кто живёт в бараках или коммуналках… С желанием людей жить лучше чем все остальные не справится никто и ничто, это неистребимо.

Ещё одна проблема возникла прямо сейчас, когда Александр стоял перед дверью, занеся руку чтобы постучать. А один ли живёт этот Павло Сердюк? Вдруг у него семья? Жена, дети, родители? За дверью было тихо, но мало ли? И что делать тогда? Естественно, валить не вариант. Вот чёрт, опять не продумал эту возможность… Может, вызвать его из квартиры? А толк? Шум-то всё равно услышат! Ладно, в крайнем случае, если в квартире окажутся посторонние, он просто спросит здесь ли проживает Павло и уйдёт. А потом уже выцепит его на улице, когда тот решит выйти наружу. Ему бы хоть взгляд на него бросить, чтобы внешность запомнить…

Глубоко вздохнул, сделал на лице чуть стеснительное выражение и постучал в дверь. Подождал секунд пять но никто не ответил. Неужели тот куда-то ушёл? Вполне такое могло быть… Ну ладно, надо попробовать ещё. На этот раз он грохнул по двери кулаком, чтобы уж точно было слышно обитателям квартиры. И только через несколько секунд за деревянной преградой что-то зашуршало и через мгновение щёлкнул замок двери.

Она приоткрылась на ширину ладони и Саша увидел в узкой щели чуть настороженное лицо мужчины. Тот вперился в него взглядом и чуть нахмурился, явно не узнавая.

— Вы кто? — спросил он по-польски, тоже не слишком чисто.

Александр стеснительно поправил свои круглые очки и громко прошептал на том же языке:

— Я Андрий… Друг Михася… — вспомнил он настоящее имя «Хохла», узнанное при допросе. — А вы… Павло Сердюк?

Тот снова окинул его взглядом, заглянул ему за спину, словно за Сашей кто-то прятался, и пробурчал:

— Допустим… Что за Андрий? Он мне не говорил о тебе.

Александр пугливо оглянулся, снова поправил очки и зашептал:

— Извините, вы один? Просто я случайно увидел что случилось с Михасем но сделать уже ничего не успел… Можно мне войти?

Образ стеснительного и зашуганного «ботаника», видимо, расслабил подозрительного Сердюка, явно не увидевшего от него опасности. Тот дёрнул уголком рта, смерил его насмешливым взглядом, и распахнул дверь:

— Заходи, Андрий… Но пока постой в коридоре, у меня тут… гость. Сейчас уйдёт, потом пройдём в комнату… — сказал он, захлопнув за ним дверь.

Торопливо закивав головой Саша остался стоять в маленькой прихожей, благодаря себя за то что сумел сдержаться и не начать действовать. Хорошо что Павло сам признался что не один, иначе пришлось бы отвлекаться на гостя и решать что делать с посторонним человеком. А теперь Сердюк лично того выпроводит и останется с Александром один на один.

В глубине квартиры раздались приглушенные голоса и через минуту в коридор торопливо вышла довольно симпатичная девушка, одетая в зауженное на талии платье в горошек. Рыжеватые волосы чуть растрёпаны, щёки румяные от смущения. Аккуратный носик, живые серые глазки, пухлые губки со следами смазанной помады… Ростом где-то 165 см, стройная и гибкая.

Встретившись с ним взглядом та явно смутилась, покраснела ещё больше и опустила глаза. Наспех застегнув две последние пуговицы платья на груди она схватила свои туфельки и стала торопливо надевать их, красиво выпятив попку. Несмотря на предельное напряжение, в котором находился Саша, его сознание не удержалось от того чтобы мысленно не сделать с ней кое-что приятное, уж на фантазию он не жаловался. Сердюк стоял позади подружки и его взгляд тоже был устремлён на