Совместными усилиями они подхватили с двух сторон стонущего от боли в ноге пилота и вытащили его наружу, уже начиная задыхаться от дыма.

— Я сам! — зло крикнул Ганс Филипп, пытаясь утвердиться на одной ноге и поджав другую. — Только… поддержите немного… — летун всё же признал свою некоторую неуклюжесть и смог засунуть гордость куда подальше чтобы не стеснять товарищей.

Погибающий «Здоровяк» медленно разгорался, по нему каждые несколько секунд звонко щёлкали крупнокалиберные пули. Определённо, англичане явно не хотели чтобы эсэсовцы потом смогли его восстановить и снова пустить в бой. Что ж, разумно, на их месте он и сам бы так сделал. Но как же жаль! Казалось бы, это всего лишь боевая машина, но Гюнтер привык к ней и теперь ему было горько смотреть как уже второй его броневик приказал долго жить. Первый «Здоровяк» геройски сгорел ещё в Вадленкуре, в бою с прорвавшимися в город французскими «Панарами», и вот настала очередь его сменщика.

Они с Майснером опустили Ганса Филиппа на землю, лётчик закинул руки им на плечи и они во весь дух припустили к такому близкому и родному корпусу уже остывающей «четвёрки». Пилот, сцепив зубы от боли, сильно отталкивался от земли здоровой ногой и всячески помогал им поскорее пробежать простреливаемое место, благо что «Здоровяк» смог в последний раз защитить их густым чёрным дымом от своих горевших колёс и корпуса.

Неизвестно, заметили ли их британцы или нет, но до танка они смогли добраться без дополнительных и крайне нежелательных ранений. Обогнув левый борт боевой машины с распущенной гусеницей вся троица нырнула за квадратную корму и с облегчёнными вздохами прижалась к ней. Георг с Гюнтером осторожно опустили Ганса Филиппа на землю и сами сели туда же, тяжело переводя дыхание. Из-под шлема Шольке градом лил пот, приходилось то и дело вытирать его рукавом маскировочной куртки, от чего лицо, измазанное разводами пыли и гари, поневоле превращалось в подобие физиономий спецназовцев бундесвера будущего, когда те раскрашивали себя маскировочными полосами.

Он посмотрел на юг и понял что добраться до надёжного укрытия в виде зарослей уже не получится. Вроде бы, тут всего метров сто, ну пусть чуть больше… Но местность совершенно открытая, прятаться негде. Может у них с Майснером и был шанс вскочить и, предварительно разделившись, со всех ног рвануть к деревьям, но вот с раненым лётчиком так не выйдет, хватит одной меткой пулемётной очереди. И не бросишь парня, иначе какой вообще смысл был лезть за ним на мост и рисковать своей драгоценной задницей? Нет, тут уж либо все либо никто. Ползком? Ага, стоит им лишиться защиты танка как любой английский снайпер несколькими выстрелами уложит их навечно. Да что снайпер, на таком расстоянии даже обычный стрелок без оптического прицела на своём «Энфилде» прикончит их, если хорошенько прицелится! Нет, без посторонней помощи они тут как в ловушке. Хорошие из них получились спасатели, нечего сказать… Теперь только их самих надо вытаскивать.

Выплюнув тягучую слюну Гюнтер лёг на землю и посмотрел в сторону врага через просвет между танковыми роликами. Корпус ярко пылавшего «Здоровяка» сильно закрывал обзор, поэтому мало что удалось увидеть. Стрельба противника почти стихла, лишь редкие пули иногда противно взвизгивали, рикошетя от брони «четвёрки». Огонь внутри броневика вырвался из тесноты моторного отсека и прорвался в боевое отделение, теперь было лишь вопросом времени когда рванут баки с топливом. Правда, была вероятность что машина просто сгорит без детонации, но сбрасывать со счетов такую неприятную возможность глупо.

— Командир, что дальше? — спросил его то и дело кашляющий Майснер. — Пробежимся до леса на своих двоих? Я подхвачу нашего грозного воздушного ястреба и вперёд?

— Наше вперёд закончится сразу как только мы выбежим отсюда… — остудил его Шольке, мысленно всё же пытаясь найти возможность выбраться из ловушки самостоятельно. — Хороший пулемётчик снимет нас первой же очередью. Так что подождём. Уверен, у англичан не так много снарядов для артиллерии чтобы тратить их на трёх каких-то жалких бедолаг. А без пушек или миномётов они нас отсюда не выкурят.

На глаза попался собственный сапог, у которого не хватало части низкого каблука и оттуда торчали неровные куски подошвы. Вот, значит, куда попала пуля! Ещё бы немного и она раздробила ему пятку. Повезло, что тут скажешь…

— Думаете? — усомнился водитель, сноровисто перевязывая пострадавшую конечность глухо стонавшего лётчика. — Ну, про пушки я согласен, это не экономно… Но почему вы так уверены насчёт миномётов? Пара пристрелочных и всё, конец…

— Потому что иначе они бы уже сделали это! — усмехнулся Шольке, покосившись на подчинённого. — Скорее всего, побросали почти всё тяжёлое при отступлении, вот теперь и считают каждый снаряд. Лейтенант, вы там как? — поинтересовался он, вглядываясь в грязное лицо «рыцаря неба».

— Не надейтесь, оберштурмфюрер, я ещё вас переживу! — хрипло рассмеялся Ганс Филипп, осторожно укладывая ногу поудобнее. — Что, вы решили устроить тут пикник в бастионе Сен-Жерве как при осаде Ла-Рошели? — блеснул образованностью пилот.

— О, вы читали «Трёх мушкетёров»? — удивился Гюнтер, почему-то думая что лётчик не любитель книг. — Браво, лейтенант! Приятно видеть насколько образованны у нас истребители! — с иронией сказал он.

— А вы думали что в Люфтваффе служат тупые крестьяне? — снова хохотнул тот, невольно поморщившись от боли. — Тогда я вас с радостью разочарую! Может в пехоте такие и есть, но не у нас… А если серьёзно, я в детстве прочитал много книг про приключения. Майн Рид, Карл Май… Дюма, само собой. Чуть глаза не посадил, читая при свете ночной лампы.

— Что ж, тогда вы правы, лейтенант, предлагаю вам разделить наши скудные запасы и воплотить указанную вами сценку… — улыбнулся Гюнтер, которому новый знакомый поневоле импонировал. — Правда, нас трое а не четверо, но не думаю что такая мелочь имеет значение. Уверен, скоро к нам придут на помощь и вы отправитесь в госпиталь. А вот для меня настанет время трудного разговора с начальством… — тяжело вздохнул он.

— Почему? — удивился Ганс Филипп, с хрустом откусывая дольку шоколада из пайка. — Я думал, наоборот похвалят за моё спасение?

— Видите ли… Операция по вашему спасению была моей личной инициативой… — признался Шольке, не видя причин скрывать это. И, хмыкнув, добавил: — И начальство я предупредить не успел, вы слишком быстро свалились на английские