Шрифт:
Закладка:
— Можешь не утруждать себя: я уже все прекрасно знаю, — низким голосом бросает Ракель. — И удивляюсь, что ты поверил каким-то фотографиям, которые не всегда могут говорить то, что есть на самом деле.
— Думаешь, я слепой и не узнал на тех снимках свою бывшую? Да я могу во всех подробностях описать то, как она выглядела на них! И могу рассказать про этого урода, на которого она променяла меня. — Эдвард ехидно усмехается. — Вот чего этой дуре не хватало? Чего? Я все для нее делал, а эта стерва обошлась со мной так подло и жестоко!
— И мне очень жаль. Жаль, что ты поверил каким-то фотографиям, прекрасно зная, что сейчас можно подделать абсолютно любую и выбрать такой ракурс, когда тебе начнут казаться просто нелепые вещи.
— Разумеется, я верю. — Эдвард замолкает на пару секунд. — Правда, уже многие люди спросили меня, уверен ли я в том, что видел.
— Да потому что слепо верить не стоило! — грубо бросает Ракель. — Вместо того чтобы остудить голову и во всем разобраться, ты немедленно помчался к Наталии домой и с порога набросился на нее с обвинениями в измене и бросил эти фотографии в лицо.
— В смысле? — слегка хмурится Эдвард. — Доказательства были у меня на руках! Наталия их видела и своим молчанием подтвердила факт измены. И не забывай, что она сама призналась тебе и Терренсу в этом.
— Всего этого можно было бы избежать, если бы ты не терял голову и сохранял ясный рассудок.
— Нет, Ракель, нельзя. Твоя подруга никогда не любила меня и использовала в своих интересах! Я был очередной игрушкой в ее руках и теперь прекрасно понимаю, почему ее бросают мужики. Если мисс Рочестер так и дальше будет кувыркаться со всеми мужиками подряд, когда ее пальчиком поманят, то она вообще не выйдет замуж. Если она так хочет пощеголять в свадебном платье и носить обручальное колечко, то прежде всего ей нужно начать с самой себя.
— О, боже, пошли мне сил, чтобы выдержать все это! — устало стонет Ракель, проводя руками по своему лицу. — Извини, Эдвард, но ты — безмозглый идиот! Я прекрасно понимаю, что ты оскорблен и унижен. Но я знаю Наталию намного лучше других. И есть одна очень важная вещь. Одна вещь… Эта девушка всегда предана тем, кого любит и никогда не предавала меня, Терренса или кого-то еще из ее друзей.
— Но меня-то она предала! И раз эта девчонка так легко променяла меня на какого-то уродливого бомжа, то она никогда испытывала ко мне любви. Если бы я был дорог ей, то она бы никогда не стала поступать со мной так жестоко.
— А может быть, это ты никогда не любил ее, раз так просто бросил? — держа руки скрещенными на груди, с презрением во взгляде смотря на Эдварда, грубо интересуется Ракель.
— Что? — таращит глаза Эдвард, удивленно уставившись на Ракель. — Ты смеешься надо мной? Я-то как раз любил твою подругу! Безумно любил! И был готов на все ради нее! Но она просто плюнула мне в лицо! Водила меня за нос целых три месяца! Три чертовых месяца я как наивный идиот верил ей и был ослеплен любовью и красотой этой девчонки. Только она не слишком ценила это. И почти не подпускала меня к себе. Как будто я был для нее совершенно чужим. Ну а когда Рочестер надоел этот концерт, она решила избавиться от меня, прислав мне эти чертовы фотографии, чтобы я подумал об измене и бросил по своей воле.
— Если бы ты любил Наталию, то никогда бы не бросил ее, даже несмотря на те фотографии, — спокойно говорит Ракель, едва сдерживая желание рассказать Эдварду всю правду. — Для начала лучше бы разобрался во всем и нормально поговорил с ней, а уже потом делал какие-то выводы.
— Ха, да ты бы видела истерику, которую она мне закатила! — закатив глаза, хмыкает Эдвард. — Единственное, что мне удалось добиться от нее, так это море слез, в которых просто утонуть можно. А на ее истошные оры запросто могли сбежаться все соседи.
— На твои истерические вопли к нам с Терренсом тоже едва не сбежался весь район. Орал так, что оставалось только звонить в психушку и потребовать забрать тебя туда.
— Ты прекрасно видела, что я был нормальным и адекватным до того, как эта стерва пришла к вам домой и все испортила. Такое чувство, будто это тоже было частью вашего плана — заставить эту стерву вывести меня из себя.
— Да я счастлива, что она смогла вывести тебя на чистую воду и раскрыла твою настоящую сторону. Именно благодаря ей мы с Терренсом и миссис МакКлайф избавились от такой крысы, как ты.
— Лучше поблагодари свою подружку за то, что это из-за нее испортились мои отношения с семьей. Если бы эта мразь не вывела меня из себя, я бы не превратился в психа, который не следил за языком и был готов грохнуть любого, кто встанет у него на пути. Я стал тем, кем не являюсь! А все из-за нее!
— Прекрати обвинять мою подругу во всех грехах! — грубо отрезает Ракель. — Наталия ни в чем не виновата! И не смей, мразь, даже заикаться о том, что это не так!
— Я говорю правду.
— Если бы эта девушка действительно хотела бросить тебя, то спокойно бы сказала то, что ей не нужен такой парень, как ты.
— Но не сказала же!
— Потому что ты не дал ей ничего сказать! А мог бы сначала спросить ее о том, любит ли она тебя, а потом показать ей те фотографии. Но вместе этого ты ворвался в ее квартиру и начал обзывать ее проституткой, тварью и просто мерзкой крысой.
— Думаешь, я не делал этого? Да она тут же с якобы честными глазами клялась мне в любви! А когда я показал ее откровенные фотографии, твоя подружка начала реветь и вопить во весь голос. Да она бы в любом случае закатила эту чертову истерику!
— А может быть, эта истерика произошла непроста? Не думал об этом?
— Думал! Наверное, этой нимфоманке стало стыдно признаваться в содеянном! Точнее, она думала, что сможет спать со всеми подряд, и никто об этом не узнает.
— А может, она плакала из-за того, что хотела что-то сказать, но не могла, ибо у нее не хватало смелости? — уставив свой ледяной презренный
