Шрифт:
Закладка:
— Для начала откажись от наследства.
— Нет… — качает головой Эдвард и нервно сглатывает. — Здесь не все так просто, как ты думаешь… Даже если я откажусь, дядя все равно не оставит нас в покое. Он поклялся убить всех нас в любом случае, независимо от того, откажусь ли я бороться с ним или нет.
— Это неважно! Ты должен был сделать это еще очень давно, когда вся эта история только набирала обороты. И вообще не обязан был совать свой нос в это дело! Конфликт твоих отца и дяди касался только их обоих, и ты не имел никакого права влезать. Я вообще не понимаю, почему тебя с самого детства тянули на неприятности, и ты не может спокойно сидеть на одном месте! Неужели таким образом ты пытался привлечь внимание отца?
— Послушай, Ракель…
— Конечно, я очень сомневаюсь в этом, но если вдруг на этом свете остался хотя бы один человек, которого ты хотя бы немного любишь и уважаешь, то сделай это ради него. Откажись от борьбы за наследство и прекрати строить из себя героя, который хочет добиться непонятно чего. Все эти попытки выглядят смешно. Люди будут не гордиться тобой.
— Но…
— Под большим вопросом стоит и прощение. Ты точно не заслужишь мое прощение и прощение Терренса, Наталии и своей матери, если и дальше продолжишь выпендриваться. Если хочешь доказать, что тебе можно верить, то сначала ты обязан отказаться от отцовских денег. А уже потом тебе придется попросить прощения у близких. У меня, у своего родного брата, у своей матери… И если ты будешь просто чесать языком и ничего не делать, то ты никогда не заслужишь наше доверие. Да, прощение заслужить не так-то просто, но самое главное — сделать первый шаг к примирению.
— Ракель…
— И не думай, что перед Наталией ты тоже не должен извиняться, — заправив прядь волос за ухо, говорит Ракель. — ДОЛЖЕН! Я ничего не скажу тебе о том, что она скрывает. Но могу сказать лишь одно: тебе придется очень сильно пожалеть о том, что ты поступил с ней по-свински. Такое она должна сама рассказать, хотя я очень сомневаюсь, что так и будет. Однако если так случится, то тебе придется извиниться перед ней.
— Почему это должно меня шокировать?
— И не вздумай снова орать, унижать и беситься, если у нее снова начнется истерика. Иначе ты ничего не добьешься и останешься для нее эгоистичной тварью, которая думает лишь о себе.
Мимо столика, за котором сидят Эдвард с Ракель, проходят молодые парень с девушкой, мило о чем-то болтающие с подносами в руках.
— Ну хотя бы намекни! — с жалостью во взгляде умоляет Эдвард. — Пожалуйста, Ракель…
— Если ты еще не разучился любить, и в тебе осталось хоть что-то хорошее, то ее признание глубоко шокирует тебя и заставит почувствовать себя настоящим безмозглым козлом, — сухо отвечает Ракель. — Не могу быть уверена, но может быть, это заставит тебя остудить свой жаркий пыл и подумать над тем, что ты наделал, и что можешь натворить в ближайшее время.
Ракель слегка встряхивает головой, дабы убрать с глаз мешающиеся ей пряди волос.
— Запомни, Эдвард, если ты говоришь «я не могу» и постоянно ищешь какие-то предлоги, чтобы не делать то, что от тебя требуется, это говорит о том, что тебе это не слишком надо, — уверенно говорит Ракель. — Если ты наотрез отказываешься прекратить эту бессмысленную борьбу с Майклом, это говорит о том, что тебе все-таки нужны эти деньги, и ты не хочешь отказываться от легкого пути к богатству и удаче. Но если ты хочешь исправить все и доказать, что твоей вины во всей этой истории нет, то действуй сейчас. Потому что потом может быть уже слишком поздно. Надеюсь, что ты все-таки сделаешь правильный выбор и не зайдешь слишком далеко в попытках строить из себя героя и бороться за то, что совсем того не стоит.
Ракель забирает свою сумку и некоторые вещи и встает из-за стола.
— Ракель, подожди! — восклицает Эдвард.
— Я все сказала — больше мне добавить нечего, — без эмоции отвечает Ракель, закинув сумку на плечо. — А ты хорошенько подумай над своими поступками.
Ракель разворачивается и, тихонько постукивая каблуками по кафельной плитке, покидает кафе, в котором появилось еще больше людей. Эдвард же остается сидеть за столиком совершенно один и призадумывается над всем, что ему сказала девушка.
***
Время около двадцати минут шестого вечера. После того как Наталия провела какое-то время с Терренсом, она ненадолго зашла домой, чтобы немного перекусить, а затем решила прогуляться по городу. Как бы ей ни хотелось перестать думать об Эдварде, у девушки никак это не получается. Она понимает, что просто обязана разлюбить этого человека, но не может ничего с собой поделать.
Наталия вынуждена отчаянно бороться с двумя противоречивыми чувствами, что мешают ей сделать выбор. Ей очень жаль, что она не смогла намного раньше набраться смелости рассказать Эдварду, что с ней произошло. А вроде бы девушка все еще страшно злится на МакКлайфа-младшего, поскольку до него ее еще никто так не унижал. А из-за ситуации с наследством девушке кажется, что если бы она продолжала встречаться с этим человеком, то ее жизнь могла бы стать намного хуже.
Впрочем, обида на бывшего парня не мешает Наталии вспоминать те прекрасные моменты, которые молодые люди провели вместе. Есть много вещей, за которые она в любом случае благодарна Эдварду. Она никогда не забывала и не забудет ни чего из того, что он для нее сделал. Еще ни с одним парнем ей не было так хорошо и спокойно, как с МакКлайфом-младшим. Их волшебная сказка и трогательные отношения могли бы продолжаться, а чувства становились бы все сильнее, если бы не тот роковой день, когда в руки Эдварда попали те фотографии с полуобнаженной Наталией, убедившие его в том, что она неверна ему.
Думая обо всем этом и становясь все более грустной от своих же мыслей, Наталия медленно прогуливается в каком-то месте, где обычно никто не бывает. Это что-то вроде пустой автомобильного перекрестка, по которому мало кто ездит. По краям дорог стоят какие-то дорожные знаки и указатели, кругом много песка, а в некоторых местах растут небольшие кустики или деревья. Если посмотреть чуть дальше, то можно увидеть какие-то полуразрушенные здания, до которых придется идти несколько километров. Здесь очень тихо. Невозможно услышать шум, который обычно стоит в центре города, заполоненного людьми, машинами
