– Не знаю. Никто не знает. Отчасти, поэтому тут все, как в зад укушенные и бегают. Как выразился господин советник: «Графиню просрали, так хоть совесть не просрите».

– Неужто высокородный лорд такие слова знает? – развеселилась я.

– Знает. В армии по-другому не бывает, как и на стройке, а маги земли много стоят. Ну да он тогда злой был, прямо до одури, одну стену архива щелчком пальцев разрушил, чисто землетрясение в одном месте случилось. Всё распекал, что в наших бумажных конюшнях клят ногу сломит, почти как в столичном архиве, но там хоть убирают часто.

– А искал-то чего?

– Да шут его разберёт. Мы так думаем, графиню он ищет. Уж не знаю, для чего, госпожа наша давно посватана, а лорд этот как белены объелся. Стал гонять нас за все висяки и новые нераскрытые дела, чихвостит в хвост и гриву. Я уж третьи сутки не сплю, еще немного и с открытыми глазами спать сумею. Ежели б такой маг сыскался, что бодрость мне по венам пустил, я бы все жалование месячное на это спустил.

– Вот оно что. И впрямь любопытно, для чего ему графинька-то наша.

– Рита, вы бы уходили отсюда подобру-поздорову и бабушку Микардию забирали. Не дай бог наткнется на неё лорд, все на трое суток за решеткой окажемся.

– А… а как вы узнали?

– Что именно? Что эта старая заноза сейчас копается в документах в моем кабинете? Ну так вот он, через стену, только вход с другой стороны, – привстал он, отодвинув маленькую шторку и продемонстрировав мне окно между двумя помещениями.

Там, за стеклом, увлеченно перебирала бумаги баб-Мика, непонятно как пробравшаяся в закрытое помещение.

– Без мыла пролезет, благо, я ее сразу заметил.

– А почему шум не подняли?

– Пусть лучше почитает, как половой шапку у посетителя украл, чем по коридорам шарахается и, не дай Мир, кому на глаза попадется. Забирай её, девочка, пока худа не случилось.

– Спасибо. А почему вы ко мне так добры? – я взялась за ручку двери и обернулась, посмотрев в добрые и мудрые глаза городового.

– Дочь мою напоминаешь, – буркнул он, махнув руками. – Кыш, ласточка, и ворону не забудь.

Я выпорхнула из кабинета и уставилась на ровную стену без малейшего признака иных дверей. Вход с другой стороны, да? А как туда попасть?

Неслышно скользнув по коридору, мне удалось успешно миновать два поворота, арку, две двери и даже один лестничный пролет, чтобы осознать, что я окончательно заплутала.

– Кто так строит, а? – легкая паника, присущая всем топографическим кретинкам, заставила меня искать утешение в юморе. – Один наряд, да и тот неподходящий.

Очередной коридор, неожиданно светлый по сравнению с темным пролетом, и ряд закрытых дверей, за каждой из которых слышался шум. Если я не ошибаюсь, то моя напарница по неприятностям должна быть где-то здесь.

Поочередно прислушиваясь к происходящему за каждой дверью, я медленно преодолевала коридор, сетуя на то, что платье не выдерживает никакой критики – одна из лямок предательски оторвалась, заставив вырез чуть-чуть провиснуть, ленты шнуровки расползлись в разные стороны, платок уже давно был завязан на поясе, ввиду совершенной невозможности красться и кутаться одновременно.

– Разумеется, никто ничего не видел, не слышал и не знает, – с непередаваемым сарказмом донеслось из-за очередной двери знакомым голосом. Я замерла, прислушиваясь к разговору.

– Целое поместье сожгли, преодолев охранные кордоны, сняв по периметру гектара леса стражников и перебив личную охрану. Вы полагаете, это могли сделать обычные бандиты? Вы в своем уме, господин поручик?

– Так ведь больше никто не пострадал…

– Никто, только наследница вашей земли. Поразительное совпадение, что в тот день она осталась одна в поместье, не так ли?

– Дык семейство маленькое, иных детей Мир графу не дал, а жених её тоже отбыл.

– Жених… Отбыл. Куда, спрашивается, если запрос на сопровождение заместителя министра обороны должен был ему прийти только через два дня?

– Этого мы знать не можем.

Я затаила дыхание. Роберт уехал на два дня раньше необходимого срока? Он… знал?

Внезапно раздавшиеся шаги стали для меня полной неожиданностью, я отпрянула и… запуталась в подоле этого несчастного платья, наступив на изодранную тюль!

– Мисс? – недоуменно спросил Виктор, распахнув дверь и наблюдая, как я качаюсь, пытаясь удержать равновесие и выпутать ногу из обмотавшегося на нее конца оконной занавески.

– Ой!

И вскрикнув в последний момент, упала прямо на руки опешившему лорду, неловко зацепившись шнуровкой декольте за его начищенную мундирную пуговицу.

Глава 18

– Всегда ненавидела пышные юбки, – криво улыбнулась я, пытаясь отстраниться, но подлая шнуровка окончательно расползлась на нитки, не оставив мне и шанса на скромность.

– Хм, – издав непонятный звук, Виктор приподнял меня за талию и не отрывая от своего мундира внес в кабинет.

– Зайду позже, ваше высокородие.

– Вы останетесь здесь, поручик, – сдавленно сказал граф, усадив меня на свой стол и не отрывая взгляд от собеседника.

Я подергала дрянной шелк, из которого состояли ленты шнуровки, и похоронно констатировала, что выбившиеся нитки запутались намертво. Ситуация становилась патовой.

При любой попытке советника отстраниться нити натягивались, демонстрируя всю красоту моих скромных достоинств, а разорвать тонкую, но крепкую ткань мне не хватало сил. Спалить – вообще не вариант, поэтому я завертела головой в поисках ножниц или канцелярского ножа.

– Мисс, я буду вам признателен, если вы освободите меня от столь тесного знакомства с вами, – процедил граф, демонстративно держа руки поднятыми.

– Это шелк. Пусть и ужасного качества, но шелк, который я не смогу ни распутать, ни разорвать.

– Да Мир великий, – помянул бога Коул и одним движением вырвал пуговицу мундира "с мясом". Запутавшаяся фурнитура повисла на остатках шнуровки, а я поспешила прикрыться платком и спрыгнуть со стола.

– Теперь можете быть свободны, – кивнул собеседнику Виктор, отпуская его повелительным жестом.

Заинтересованный представлением поручик на секунду задержался на моем скудном и непрезентабельном наряде и вышел, прикрыв на собой дверь.

– Вы это специально?

– Конечно, – не смутилась я.

–Этого не хватит, чтобы вынести обвинение в лишении чести и потребовать свадьбы.

– Действительно, глупо было бы на это рассчитывать, особенно при наличии свидетеля,