Женщина посмотрела на удостоверение, удивленно пожала плечами и обернулась в сторону дома, где на крыльце маячила фигура мужчины.

– Витя, то к тебе! – крикнула она. – А что случилось? – спросила она спокойным голосом, повернувшись к Алексею.

– Проверка документов.

– Да у нас нормально все… Вы по поводу участка? Витя!

– Да иду!

Бехтерев, вытирая руки полотенцем, спускался с крыльца. Увидев сотрудников, он переменился в лице и мгновенно скрылся в доме. С воплем: «Стоять, уголовный розыск!» за ним кинулись Джалимов с Демьяненко. В доме они немного замешкались, потом Джалимов крикнул: «А!» – и метнулся в сторону, через кухню, на открытую веранду, скрылся за углом. Демьяненко кинулся на помощь, и за верандой, на траве, увидел напарника, сидящего верхом на беглеце.

Вдвоем они подняли Бехтерева. Демьяненко извернулся и надел на него наручники.

– Ты чего бегаешь?

– А вам чего надо?

– Паш-шли. – Оперативники потащили Бехтерева в дом, где их ожидали следователь с понятыми и изумленная женщина. После необходимых формальностей приступили к обыску. Спустя два с половиной часа Бехтерев стал насмехаться и смотреть с презрением, его любовница – показывать нетерпение и вслух комментировать действия оперативников. Вот где медлительный и скрупулезный Желин, дай бог ему здоровья, оказался незаменим. Он методично обходил сантиметр за сантиметром, не отвлекаясь, помогая оперативникам, детально описывая каждую мелочь, чем давал сотрудникам возможность и искать, и наблюдать за реакцией хозяев дома.

Но – ничего! Даже в заброшенной голубятне, даже в сарае, даже на чердаке, в подвале, в уличном сортире. Выстрел вхолостую. А ведь это обыск, не терпящий отлагательств, его еще предстояло отстоять в суде. Не то чтобы сотрудники сильно переживали, что следственное действие признают незаконным, но все же – рушилась версия, да и не хотелось подводить следствие, которое пошло им навстречу.

Демьяненко заметил, что напарник подает ему какие-то знаки. Джалимов кивнул на подоконник. Постучал согнутым пальцем. С краю, потом посередине, потом с другого краю. Звук был разным. «И?» – беззвучно спросил Демьяненко и проследил за взглядом напарника…

Язвивший до того Бехтерев замолчал, вытянулся в струнку, прикусил нижнюю губу, глаза забегали, но все время останавливались на подоконнике, и куда-то он еще смотрел… другое окно!

– Кирилл, – позвал Демьяненко следователя. – Уважаемые понятые…

Под подоконниками обнаружились, – нет, не паспорта убитых, к сожалению, и ни одной их вещи, – но плотно набитые крохотные зип-пакетики с неизвестным веществом и упаковка патронов.

Какие-никакие, а основания для обыска нашлись. Оперативники повеселели, да и Желин, хоть и оставался невозмутимым, одобрительно кивнул Джалимову, когда тот перекладывал пакетики.

Вызвали группу из Цимлянского РОВД, написали рапорт, передали им Бехтерева. Переговорили со следователем, попросили перепроверить алиби на конкретные даты и отправились в Борисовск – предстоял второй обыск.

– Начнем сразу с подоконников, – сказал в машине Желин, – а то я на третий час больше не фиксировал, а думал, с чем завтра в суд пойду.

– Я, если что, пару пакетов у Бехтерева потянул.

– Чего?! – подпрыгнул законник-следователь.

– Пару пакетов потянул, – повторил Джалимов. – Чтобы уже не нервничать.

В Темный приехали в пять часов дня – задержались, подвозя в РОВД Демьяненко, который срочно понадобился для сведения отчетов: «вас и так там много».

Когда машина заворачивала в проулок, где в середине располагался дом Жонова, сидящий на переднем сиденье Постовенцев повернулся назад и сказал напарнику:

– Рус, пакеты при себе держи. А то потом хлебнем с этим… правдорубом.

– Да, – живо поддержал Желин, – лучше я буду извиняться за незаконный обыск, чем отписываться по поводу превышения полномочий. Оставь их тут.

Джалимов с неохотой вытащил сверточек, положил в пепельницу на ручке двери.

Понятых, как ни странно, нашли с трудом. Кто-то еще не пришел с работы, кто-то рвался на осмотр, но к этому времени был уже пьян; соседка Жонова, бабулька Мальцева, первая выскочила к машине с лейкой в руках.

– А че у вас тут? Случилось че? А? А вы вчера приезжали?

– Ее не зови, – быстро сказал Желин. – Рот не закрывается.

– Вам че, постоять надо? Посмотреть че? Убили кого?

– Нет.

– А че вы тут?

– Спецоперация, – отрезал Постовенцев. – Оставайтесь на участке. Мы позовем, как только возникнет необходимость.

– Я поливаю тут…

– Поливайте и посматривайте.

– А куда смотреть?

Когда от Мальцевой отвязались, через пару домов нашли более-менее вменяемую пару: добродушный дядя-тракторист, который повредил руку и маялся бездельем, и старая знакомая – тетя-почтальон на пенсии, которой было в радость поучаствовать в любом мероприятии. Это она последние два раза поила оперативников кофе и разрешила им вести опросы на территории своего участка. Понятые не поверили, услышав, у кого пройдет обыск.

– Егор? Да вы шо? Какой с него убивец?

– Возможно, и никакой. Нам необходимо проверить наши данные.

– Та то вы шось напутали.

Дядя-тракторист выглядел огорченным.

– Егор спокойный такой, – озадачилась и вторая понятая. – То, что он без женщины живет, так то после того, как жену схоронил… Так у нас каждый третий без женщины… Да не стал бы он.

– Мы отрабатываем версию, – разъяснял Постовенцев, – это не обязательно «искать улики», это отработка. Помните, года три назад мы подворные обходы делали? Никого же не арестовали!

– Да не приведи Господь, с убивцем рядом жить…

Главное действующее лицо появилось ближе к 18:00, с большим пакетом, из которого торчала ботва. Увидев возле своего дома толпу, Жонов спокойно продолжил путь, переложив пакет из руки в руку.

– Вечер добрый, старший следователь Желин, – представился следователь, когда фигурант поравнялся со своей калиткой. – В соответствии со статьей 182 УПК РФ в вашем жилище будет проведен обыск в случае, не терпящем отлагательства.

– Даже так. – Жонов был достаточно невозмутим. – А этот хоровод, – он обвел рукой собравшихся, – зачем? Вы показываете, что не зря получаете зарплату? Надо просить снизить налог, вас слишком много приезжает на одного гражданина. И в основном не туда, куда надо.

– Участвующие в производстве обыска лица представятся согласно протоколу. – Желин, как всегда, был невозмутим. – Перед началом обыска…

Соблюдя все формальности, которые заняли довольно длительное время, группа наконец двинулась к дому. Жонов был напряжен, но не больше, как и любой человек, в вещах которого собирается рыться следственно-оперативная группа.

Тщательный обыск веранды и прилегающих к ней туалета, маленького погреба в полу в коридоре, а также в ванной ничего не дал. Желин переместился в маленькую комнатку, почти келью. Табурет, длинная скамья вдоль стены, шкафчик. Жонов смотрел на следователя с презрением. Комната была обстукана, осмотрена, на каждой половице покатались. Жонов отпускал ехидные комментарии, настраивая и понятых на несерьезный лад.

Вторая комната, побольше, тоже – никаких результатов. Третья… На четвертом часу понятые попросили перерыва, перерыв Желин не дал, продолжил осматривать.

Все же спустя четыре с половиной часа вышли на крыльцо, кто-то закурил, кто-то попил водички. Желин молчал, сосредоточенно думал.

Продолжили следственное действие, прошли в кухню. Джалимов про себя жалел, что оставил пакеты с наркотиками в машине. Постовенцев поначалу следил за мимикой Жонова, но потом сдался. На этот раз пустышка, но хотя бы нервы правдорубу потрепали.

– Понятые, – голос следователя был бесстрастен, – прошу подойти поближе. Гражданин Жонов. Можете ли вы объяснить, что это за предметы, откуда они у вас, при каких обстоятельствах получены?

Нижняя панель духовки открыта, вытащены два чугунка, скрученный пергамент, грязная тряпка, камень, еще тряпка – а в тряпке…

– Чей это паспорт? – спросил Желин.

И тут за считаные секунды произошло следующее: Жонов, оскалившись, оттолкнул следователя, схватил с плиты сковородку и с размаху ударил стоящего к нему ближе всех Постовенцева по голове. Тот осел, понятые заверещали, а Жонов, размахнувшись, швырнул сковороду в Джалимова и кинулся на улицу.

Тот – за ним. Постовенцев, схватившись руками за голову и с трудом поднявшись, – следом. Джалимов чудом догнал мужчину у самой калитки, повалил, тот вцепился зубами ему в кисть.

– Застрелю! – заорал оперативник.

Жонов вывернулся, ударил сыщика по уху, попытался подняться, но подоспел Постовенцев, навалился сверху. Вездесущая Мальцева причитала что-то со своего огорода, в голос надрывался и ее пес.

Бился Жонов, как мог. В какой-то момент Постовенцеву с Джалимовым показалось, что они его не удержат: яростно сопротивляющийся мужик подбил Максиму глаз, с силой, до крови, въехал кулаком по виску; второму оперативнику он прокусил палец, поломав себе зуб, сам был весь в крови, но как будто обрел второе дыхание.