– Нерусский?

– Русский, просто темные волосы… Брови большие, глаза маленькие, больше ничего не помню…

– Как он нападал?

– Нож к горлу приставил, поцарапал вот. – Потерпевшая Свирская отодвинула двумя пальцами воротник водолазки-безрукавки – оперативник увидел медицинскую повязку. – Кровь пошла, он мне нож показал, говорит, зарежу, давай все…

Женщина заплакала, закрыв лицо руками.

– Ну, мамочка, – тут же полезла к ней дочка. – Ну, мамочка. Не плачь, мамочка. Ну…

– Вы сами все отдали?

– Кольца сама, – глухо сказала женщина, не отнимая рук от лица. – Цепь сдернул. Кулон упал, он тогда выматерился, ударил меня… сказал: еще давай, что есть… – Плечи ее затряслись, начала тихо плакать и дочка. Постовенцев почувствовал себя садистом.

– Что еще забрал?

– Кошелек. У меня в сумочке еще деньги были… в кармашке, на оплату долга… последние… я не отдавала, он ударил меня в висок. – Свирская отняла руки от лица, показала, куда. – Я упала… как же так, это же утро, как они нападают…

Читать нотации насчет «не ходите через старые гаражи» было явно не к месту.

– Что потом? Он забрал сумку?

– Забрал, он потом кинул, когда порылся… я Арину не защитила… я крикнула «Беги!», а она отбежала немного и осталась… если бы ее тоже…

– Ну, мамочка…

Глаза маленькой Арины были полны слез, она беспомощно теребила мать за полу водолазки. Девочка еще очень хорошо держалась: часто Постовенцев видел, как дети замыкаются, когда становятся свидетелем совершения преступлений, потом не один сеанс у психолога нужен, чтобы их разговорить, а тут вон как за маму переживает.

– Он бы не тронул девочку. – Дурацкое утешение, но хоть какое. – Это был разбой, целенаправленный.

– А если бы…

– Ну не плачь, мамочка…

– Не тронул бы, уверяю. Он даже сумку вашу бросил, не стал страховаться, а там наверняка отпечатки. Ему просто нужны были деньги.

«Просто…»

– Поймайте его. Поймайте этого мудака, я прошу вас… прости, доченька…

– Сделаем все возможное, – ответил Постовенцев.

На удивление, «мудака» поймали быстро. Куда как чаще таких приходится вылавливать неделями, месяцами, но этот оказался не просто наглым, а еще и дурным. Непонятно, на что он рассчитывал, когда в тот же день отправился закладывать кольца Свирской в ломбард, возможно, на то, что ориентировка по драгоценностям еще не успеет дойти до них. Учитывая, что направлялись данные не почтовыми голубями, описание похищенных драгоценностей было в ломбардах района спустя полчаса после заявления. Повезло и с сотрудницей ломбарда: мило улыбаясь, она нажала на кнопку вызова ОВО и, пока те не примчались, заговаривала преступнику зубы; и овошники не подвели, приехали через три минуты, а не через пятнадцать – были на соседней улице. Удивительное стечение обстоятельств, и такое удачное.

По второму разбою результатами, к сожалению, похвастаться не могли. Потерпевшая в себя пока не приходила, камеры наружного наблюдения на месте, где на нее напали, зафиксировали только момент, когда преступник убегал. Был он в надвинутой на лоб кепке и медицинской маске, рост и телосложение – среднее, из одежды – все черное. Пойди, найди такого. Это дело объединили с предыдущими нападениями и поставили на контроль.

– Лучше бы вот этого черта поймали, – вскользь сказал Синельников на планерке. – Пятый эпизод, скоро как насильник ваш будет, – неуловимая легенда.

Постовенцев, вспоминая глаза дочки Свирской, не мог не внести про себя поправку: лучше бы поймали И ЭТОГО.

Утро началось с очередного разноса по «серии». Спустя час грозовых раскатов на оперативном совещании Демьяненко был срочно отправлен составлять подробнейшую справку о проделанной работе, начиная с незапамятных времен.

Не успел он дойти до кабинета, как поступили сразу три заявления: изнасилование, требуют оперативника в комитет; грабеж группой лиц на другом конце света, в хуторе имени Марченко, куда добираться полтора часа – грабители задержаны, но у участкового не десять рук, нужна помощь; масштабная драка с тяжкими телесными в центре города, с этническими нюансами, туда вообще выдвинуто четыре наряда, и уж одного сотрудника угро точно нужно дать.

Учитывая, что дежурный оперативник уже находился на выезде, в здании розыска остались трое, и то третьим был Кошелев, который сменился с суток, но домой не поехал, потому что вызвал для составления протоколов трех свидетелей.

Замначальника розыска только вставил флешку, чтобы начать работать по справке, как в кабинет заглянул Вася Березяк и объявил замогильным голосом:

– В Кущино труп в коллекторе.

– Да они издеваются?! – взорвался Демьяненко. – Нам размножиться сегодня, что ли!

– Вася, я отметил одно обстоятельство, – подал голос Кошелев. – Ты приносишь только плохие новости. За последние месяцы ты восемь раз заходил в кабинет, и семь из них – с неприятностями. Один раз – ошибочно.

Зная Кошелева, статистике можно было верить.

– Какой труп, Вася?

– Не знаю, – пожал плечами Березяк. – Еще не вытаскивали. Кроссовки видны и воняет сильно.

– Вот ты и поезжай.

– Я не могу, у меня люди вызваны. Но если к вечеру, то могу, конечно.

– К вечеру!

– Я поеду, – поднялся из-за стола Кошелев. – Я тогда потом свои ОД доделаю. Только одна просьба, если ко мне придет заявитель Орлов, это который…

– Макс поедет, – перебил его Демьяненко. – Когда освободится. Или ладно, я сам съезжу. Людей вообще нет, когда такое было! Эдик, за старшего.

– Лучше оставьте Васю, – флегматично сказал Кошелев, усаживаясь обратно. – Хоть какая-то кара за постоянный негатив.

Демьяненко не стал дожидаться «уазика» со следователем и экспертом и поехал на своей машине. Единственное, что его хоть немного радовало, что труп не похож на «серию». Но вариантов могло быть множество.

Трупы в коллекторе – не всегда криминальные. Случаи, когда бомжи и наркоманы по зиме, залезая погреться, или засыпали навсегда, или умирали от кардиомиопатии или передоза, были очень распространены. Крайне редко в незакрытые люки проваливались случайные прохожие, возвращавшиеся в невменяемом состоянии и умиравшие от болевого шока, сломав себе что-то при падении. Летом, бывало, в коллекторы залезали алкоголики, прячась от дождя или просто чтобы не ночевать под деревом.

Но в люках прятали и убитых после совершенного преступления. Напрягало Демьяненко то, что временный участковый, обслуживающий территорию поселка Кущино, не брал трубку. Он был назначен совсем недавно, ходили слухи, что он просто находился в районе «на передержке», чтобы потом пойти на повышение. Но репутация у него уже была не самая лучшая. Своими обязанностями он откровенно манкировал.

Демьяненко слышал краем уха, что его и на рабочем месте в ПОМе не всегда поймаешь, не то что на территории, но столкнулся с этим впервые и теперь злился. Разумеется, свой район новый участковый, да еще такой ненадежный, в лицо не знал, но хоть из приличия должен был присутствовать. Ладно, успокаивал себя замначальника розыска, Земля круглая, и ты мне еще будешь названивать.

На место Демьяненко прибыл первым, до дежурной машины. Кружить не пришлось, звонивший довольно точно обрисовал, где обнаружил труп: первый въезд в поселок, первый спуск к реке. И точно: как только Демьяненко свернул, он сразу увидел низенького мужичка в защитного цвета майке и шортах. Неподалеку от него лежали удочки, стояло ведро. Ни одной души рядом.

– Это я звонил! – крикнул мужичок, как только сотрудник угро вышел из машины. – Вот тут оно, твою мать. Вы же из милиции?

Демьяненко молча кивнул, прошел несколько метров и остановился; слева, посередине небольшого холмика, торчали бетонные кольца коллектора.

– Я по-над берегом шел, чувствую, воняет, твою мать. – Запах действительно был крайне неприятный. – Я внутрь заглянул, а там вон оно, твою мать. Торчит. Нога, твою мать.

Демьяненко подошел к кольцам, посветил внутрь фонариком от телефона. Все, что было видно – грязная кроссовка, подошвой кверху, и дальше – что-то темное, грузное, оттуда и шел запах; мух замначальника разглядел, а вот сам труп – не смог.

– Я тут не хожу обычно, – продолжал тарахтеть мужичок, – а сегодня решил, думаю, сокращу дорогу, и сократил, твою мать… Никогда трупов не видел, и вот…

Демьяненко наклонился еще сильнее – нет, не рассмотреть. А если залезть в люк и присесть, то, пожалуй… Выругавшись про себя, Алексей полез в вонючий коллектор.

– Вы куда, твою мать! – не на шутку перепугался рыбак. – А если там есть кто, твою мать!

– Есть тут кто? – скорее саркастически крикнул в люк Демьяненко, не отозвалось даже