Марина вдруг схватила Риту за руку и улыбнулась сквозь слезы:

– А знаешь, – сказала она, отбрасывая официальное «вы», – я ведь всегда мечтала быть молодой бабушкой! Может быть, мое желание осуществится!

Спустя два часа, оставив Марину обниматься в палате с дочерью, Рита шла домой: уставшая, опустошенная, обессиленная. С Викой все было в порядке: вены не были задеты, а шейка матки при осмотре оказалась закрыта.

– Девочка моя, как ты могла пойти на такой шаг?! Ну почему ты не позвонила маме, почему?! – Марина, смеясь и плача одновременно, поправляла слабо улыбающейся Вике подушку.

Известно почему – потому что мама никогда не была опорой для ребенка. У Вики не было привычки делиться с мамой сокровенным – в отличие от Риты: вот для нее мама всегда была подружкой и советчицей. В детстве Риту это совершенно не напрягало и даже радовало, но сейчас…

Рита с грустью думала о том, что, окажись она на месте Вики, ее мать утопилась бы от стыда. Может быть, даже отреклась бы от блудной дочери. Потому что моральные устои для ее мамы – превыше всего остального…

Вот такая ирония судьбы. Вот такие две полярно противоположные во всем мамы. И непростые – каждая по-своему – судьбы их дочерей…

– Алло… Да, мам, я уже иду!..

– Как так расстались?! Почему?! Вы что, поссорились?! – допрашивала Эльвира Борисовна свою дочь, которая, как обычно по вечерам, заполняла за компьютером очередную «очень важную и нужную» школьную таблицу.

– Так бывает, мам, – спокойно отозвалась Рита, потирая воспаленные уставшие глаза. – Просто не сошлись характерами, вот и всё.

Ну, не рассказывать же было маме, что «жених» Риты и его жена Ликуся наконец могут объявить Тамаре Игоревне счастливую новость – она вскоре наконец станет бабушкой! А это означает, что «услуги» Риты больше не нужны.

– Нет, не всё! Нет, не всё! – кипела мама, хватая телефонную трубку. – Что значит – всё?! Так воспитанные люди не поступают! Что это такое: поматросил девку и бросил, получается?! А еще приличный человек, из интеллигентной семьи! Вот позвоню сейчас Тамарочке и пожалуюсь ей на ее сына! Ну что это такое, девочка ждет, надеется на предложение…

– Мама, что ты такое говоришь?! – ужаснулась Рита, выхватывая из маминых рук телефонную трубку. – Во-первых, никто никого не матросил! Во-вторых, мы с Денисом приняли обоюдное решение о расставании. И потом, я встречалась с ним только для того, чтобы тебя не расстраивать, он мне вообще не нравится совсем. Ну, как мужчина не нравится, – тихо пояснила Рита, густо покраснев.

Мама тяжело опустилась на диван и прикрыла глаза. Это был годами отработанный сценарий, который вынимался на свет божий лишь в особых случаях – когда дочь пыталась настоять на своем.

– Как мужчина не нравится, – горько повторила она, драматично прижимая левую руку к сердцу, – думаешь, я твоего отца сразу полюбила, как увидела? Думаешь, страстью пылала к нему? Нет, Ритонька, чтобы мужчину оценить и полюбить по-настоящему, надо выйти за него замуж, уж поверь мне на слово. Девицы молодые, конечно, начитаются книжек о любви и думают: сердце не екает, коленки не дрожат от любви – значит, не мой человек, не мое это…

– Мам, ну ты же сама рассказывала, что в папу была влюблена еще до брака, потому что он…

– Ой, Ритонька, сердце прихватило, накапай мне валерьяночки, детка. Ага, сорок капелек…

Пока мама медленно пила валерьянку, выдерживая эффектную театральную паузу, Рита с грустью думала о том, что мама, несмотря на все свои правильные речи, так и не смогла оценить в браке папины достоинства: после свадьбы очень быстро выяснилось, что он – большой любитель женщин и выпивки. Причем любовь к выпивке стоило бы поставить на первое место…

Странно, почему же мама об этом не говорит?

– Нет, Ритонька, человека можно узнать и полюбить по-настоящему только в браке! – мама торжественно вручила дочери опустошенный стакан и откинулась на подушки. – Вот ты про папу говоришь своего… Так ведь мы молодые были, Ритонька, по двадцать лет всего. А ты уже четвертый десяток разменяла. Часики ведь тикают!

– Мам, разговор окончен! – обозлилась Рита, вновь подсаживаясь к компьютеру. – Мы с Денисом не пара, тебе придется с этим смириться! И, пожалуйста, не надо звонить его матери. И давай больше об этом не будем, меня от этой темы уже тошнит! Все, мамуль, пожалуйста, не мешай мне работать, у меня от этих отчетов и без того голова кругом…

Если бы Рита не была так занята составлением отчетов, она бы обязательно обратила внимание на то, что Эльвира Борисовна… промолчала в ответ. Такого, пожалуй, не случалось никогда и было это само по себе подозрительно.

Закусив губу, Эльвира Борисовна оглядывала склонившуюся над столом дочь. И в голове ее зрела страшная догадка…

Глава 26

Дождливый и слякотный октябрь сменился морозным ноябрем. В школе наступили осенние каникулы, после которых Рите предстояло работать уже в две смены – вести свои уроки и заменять ушедшую в декрет учительницу начальных классов.

– Конечно, это временно, – говорила завуч, отводя глаза, – мы уже открыли вакансию, пообещали красивую зарплату. Но, сама понимаешь, учитель так быстро не объявится, поэтому пока работай… Курсы переподготовки мы оплатим, не переживай!..

Рите ужасно не хотелось брать на себя еще и началку, но иногда приходится наступать на горло собственной песне. К тому же Рита мечтала отправить маму в хороший санаторий – та в последнее время была до ужаса странной и подозрительной.

– Съешь огурчик соленый! – предлагала она утром едва проснувшейся Рите. – Это очень вкусно, попробуй!

– Не пей аспирин! – кричала она, когда Рита, мучаясь от головной боли, тянулась к аптечке. – Просто полежи спокойно – само все пройдет!

Рита считала, что у мамы просто портится к старости характер. Если бы она знала, как далека она была от истины…

– Ритонька, а что так рано? Каникулы ведь! Тебе разве не к десяти? – удивилась мама, заглядывая утром в комнату к Рите. Та, уже одетая, стояла у зеркала и быстрыми мазками наносила на ресницы тушь.

– Мне… Тут появилось одно школьное дело! – неопределенно сказала Рита.

Очень не хотелось рассказывать маме о том, что на самом деле она идет в женскую консультацию. Ее стали беспокоить странные боли внизу живота, цикл сбоил и удлинялся, но говорить этого матери, конечно, не стоило – та начнет охать, причитать и лечить ее по народным рецептам.

Ну, в стиле «приложите к больному месту горчичник, ноги обмотайте полотенцем, смоченным