– Простите, что перебиваю, – вмешалась я. – Откуда у деда Никодима ваши координаты? Если вы не общались?

– Почему не общались, – замялся вдруг Алексей. – Он давно меня нашел через одного общего знакомого. Тот работал с ним и мамой на прииске.

– Когда это случилось? – я сама не понимала, почему зацепилась за этот факт.

– В восьмидесятом. Но мы с отцом не встречались, несколько раз я получал письма, отвечал. И все. Потом это приглашение на свадьбу…

– А в письмах он прощения просил? – с сарказмом поинтересовалась я.

– Нет, не просил. Только спрашивал, как живу. Я отвечал, что все хорошо. Вот и весь разговор.

– То есть фактически он вас, Алексей, признал сыном, так? А по закону?

– Да я взрослый уже был, зачем нам обоим это? – безразлично пожал плечами Алексей, словно не понимая, к чему я веду. А мне вдруг стало интересно, не за наследством ли тот приехал.

– Марья, да какая теперь разница? – перебил отчим.

Я недовольно замолчала. И заметила, как Алексей одобрительно кивнул – все-таки неприятны ему были эти расспросы. Теперь новоявленный брат отчима стал казаться мне еще более подозрительным. А первая настороженность появилась, когда он слишком уж легко согласился остаться на недельку-другую, а потом вдруг резко решил перебраться в Приозерье на постоянное место жительства.

– Я бы, может, не поехал сюда, но отец настаивал, – вдруг, после паузы, с неохотой произнес мужчина.

– А вы знали, Алексей, что ваш отец смертельно болен? – вновь не сдержалась я. – Вот своего младшего сына он в известность не поставил.

– И я не знал. Просто ехал встретиться с ним. Да и на племяшку посмотреть охота было, своих детей не нажил.

– Марья, что ты пристала к нему? – удивленно спросил отчим. – Или ты думаешь, что он приехал за наследством? Так?

Я промолчала.

– Это глупо, Марьяша. Все имущество, дом, хозяйство записаны на Семена, Никодиму по закону ничего не принадлежит, – укорила меня мама.

– И я знал об этом, – объявил Алексей. – Мне шестьдесят пять лет. У меня нет ни детей, ни законной жены, ни родственников. Даже если бы я и получил наследство от отца, на кой оно мне? Кому я его оставлю? Только Семену. Ну, и зачем вся эта канитель? Конечно, вы думаете, что деньги всегда нужны. Я никогда не копил, не экономил. Если бы не эта история с Игорьком, съездил бы к вам в гости и вернулся. У меня мастерская, мне на жизнь хватает. Мне бы догадаться, зачем Любка с теткой лыжи навострили… Но в свои планы они меня посвятили только перед самой свадьбой, уже здесь, в гостинице. Любанин Игорек, конечно, тот еще бедокур, но парня он не убивал. Подставили его за прокурорского сынка, рядом дрались, нож-то в руке того был. Пацана, который третьим был в драке, подкупили деньгами да угрозами, он показания дал, что Игорь пырнул ножом.

– А отпечатки? – спросила я.

– Так стерли все втихаря, типа, в перчатках был Игорек. А какие перчатки в драке?

– Да что у вас там творится? – возмутилась я.

– То же, что и везде, – беспредел. У кого власть – тот и смел, неожиданно в рифму ответил Алексей.

– Ну, а взятку-то кому нужно дать? Кстати, пап, ты перевел деньги?

Отчим кивнул.

– Парнишке этому, что показал на Игоря. Согласился за сумму, втрое большую, чем ему прокурор дал, изменить показания. Суд через две недели, у него уже контракт подписан – воевать на Украину едет. Сразу после суда – на самолет. Родни нет, детдомовский, девушки тоже – бояться не за кого. А с Игорем они друзья с детства. Прощения у него просил. Игорь тоже туда… если не посадят.

– Кому в голову пришла идея деда Никодима шантажировать? – перебила я.

– Подслушала, да? – посмотрел на меня с упреком Алексей.

– Так вы и не скрывались. Спать мешали, сами виноваты.

– Зоя все придумала. Когда сообщили, что денег просить приехали, я Любку чуть не убил. Но она так плакала… подумал, была не была – попрошу у отца. Но Зоя влезла – сама к нему сунулась. А тот ее взашей прогнал. Потому что с порога начала грозить, что расскажет обо мне Семену, если денег для Игорька не даст. А он-то какой ход придумал – сам объявил! Обломалась Зоя! Но я не ждал от него такого… и на деньги, конечно, особо не рассчитывал.

– Ну, папа… а мне сказал, что твой, Лешка, сын попал в беду. И надо бы помочь по-родственному. Я, конечно, согласился, раз он не против. Но информацию, что ты мне – родной брат, хитрый старик приберег на концерт! Цыганочка с выходом! Я, похоже, один вчера стоял как олух, когда он Леху представил? Марья, ты знала?

– Ночью услышала, – коротко ответила я.

– А ты, жена моя Александра? – с притворной угрозой спросил отчим.

– А я узнала вместе с тобой, Сема, успокойся, – с улыбкой ответила мама.

– Ладно, бог с вами. Я так вообще рад, что у меня есть брат. Отца прощаю за молчание, пусть покоится с миром. И ты его прости, Алексей. А бабку Агафью нашу ты знал? – вдруг задал вопрос Семочка, а я чуть не поперхнулась вафлей, которую жевала. Как я могла забыть о том, что говорила о ней Люба?

Мы все ждали ответа Алексея, но тот вдруг отвел взгляд в сторону. Он молчал, молчали и мы. Отчим смотрел на брата с удивлением, мама – с беспокойством. И только я уставилась на него требовательно и без снисхождения. Потому как была уверена, что те слова Любы об Агафье, что я услышала ночью, были не последними. Скорее всего, в комнате, где они гостевали, Алексей выспросил у нее всю правду. И мне было интересно, узнаем ли ее мы.

– Бабку Агафью видел всего раз в жизни. Когда к отцу сунулся, она дома была.

– А я где был? – перебил Семочка.

– В школе, верно, я ж говорил. Тебе двенадцать тогда было. А у меня только-только умерла мать. Чахла, чахла и умерла. Остался с бабулей, она мне про вас и рассказала.

Я подумал – что теряю? От нашей Чудовки до Лугового на попутке доберусь за полчаса, гляну, что за батя с братом у меня, и тут же обратно. Может, Никодим и не стал бы меня гнать, но бабка с порога зашипела, как змея, а отец промолчал. Я потоптался у двери и