В случае с Джеки Деррида главное, что нужно понять, - это то, что его теория языка полностью исключает создание смысла. Упрощая до крайности, он считает, что язык всегда указывает только на другой язык и, таким образом, никогда на вещь, которую он надеется описать (см. "О грамматике"). Смысл, таким образом, бесконечно отсрочен и недоступен. Под дерридианским углом зрения смысл, таким образом, почти полностью подвержен интерпретации (используя "смерть автора" Ролана Барта), и поэтому менталитет "воздействия над намерением" Критической теории социальной справедливости приобретает значимость. То, что что-то значит, - это то, что оно значит для вас, ваша "прожитая реальность", и с этим нельзя авторитетно не согласиться. Если добавить к этому, что социальный консенсус определяет значение, согласно Лиотару, это приводит к глубоко опасной среде, где власть имущие могут определять не только то, что означает что-либо, но и то, что вы имеете в виду, говоря и делая, даже если вы с этим не согласны.

В теории критической расы это оказывается очень важным. Если теоретики критической расы настаивают на том, что "хозяйская спальня" вызывает "воспоминания" о рабстве, несмотря на то, что этот термин появился в каталоге 1926 года, а не на добеллумском Юге, они неоспоримы и правы, а риелторы и все остальные должны изменить свое мнение и свое поведение. Если они решат, что 42-тонная скала, которая была названа расистским термином один раз в 1925 году, сохраняет расизм и не позволяет университетскому кампусу, на территории которого она находится, быть "инклюзивным", десятки тысяч долларов будут радостно потрачены на перемещение скалы, пока администраторы будут говорить о том, как они горды тем, что сделали такой важный шаг во имя "справедливости". Если тролли на 4chan будут настаивать на том, что жест руки "ОК" втайне означает "белую власть", то людям придется потерять работу за его создание, даже если они ничего не знают о Критической расовой теории или интернет-троллинге. Не только выдвижение утверждений о расизме на основе "живого опыта" и субъективной оценки воздействия уходит корнями в дерридианскую мысль, но и изменения, которых теоретики "Критической расы" добивались в законодательстве о гражданских правах, выдвигающем "несоразмерное воздействие" в качестве доказательства дискриминации. Это, на уровне практических стимулов, всегда было смыслом существования Критической расовой теории, потому что это прямой путь к неоспоримому расширению прав и возможностей любого, кто в это поверит, и поэтому это основная структура стимулов на практическом уровне, которая поддерживает ее. В этом отношении анализ критических правовых исследований Деррика Белла и последующий анализ теории критической расы, оценивающий "системный расизм" в терминах среднего группового неравенства, в значительной степени зависит от Деррида.

Деррида также является родоначальником идеи деконструкции, которая представляет собой метод, с помощью которого смысл вытесняется практически из всего. Этот процесс в целом диалектичен, но в том смысле, что не стремится к синтезу (сравните "негативную диалектику" Адорно). Он стремится разобрать вещи на части, а затем оставить их в их частностях, чтобы обнажить содержащиеся в них властные структуры . Деррида, приверженец сомнительной лингвистической концепции, известной как "фаллогоцентризм", которая утверждает, что власть структурно применяется через язык таким образом, что отдает предпочтение мужскому и гетеросексуальному ("фалло-" означает фаллос), склонен считать, что слова появляются в "иерархических бинарных парах", таких как мужчина/женщина, где каждое приобретает значение только в свете другого и где одному из них отдается предпочтение. Деконструктивный проект, таким образом, заключается в сохранении иерархической бинарности, при этом подрывным образом изменяя динамику власти ("girl power", "the future is female", "Black is Beautiful", "lady dick").

Конечно, проблема этого подхода в том, что он принимает (часто стереотипную, если не сказать вздорную) "динамику власти", чтобы восстать против нее и тем самым сохранить ее. Большая часть "антирасистской" работы Ибрама X. Кенди основана на этом подходе. Рассмотрим этот отрывок из книги "Как стать антирасистом", который является типичным для этого стиля:

Некоторые белые люди не идентифицируют себя как белые по той же причине, по которой они идентифицируют себя как нерасисты: чтобы не считаться с тем, как белизна - даже как конструкт и мираж - определила их представления об Америке и идентичности и предоставила им привилегии, главная из которых - привилегия быть по своей сути нормальным, стандартным и законным. Быть самим собой, если ты не белый, в Америке считается расовым преступлением. Расовое преступление - выглядеть как ты или наделять себя силой, если ты не белый. Похоже, я стал преступником в семь лет. 150

Кенди просто утверждает эти вещи о белых людях, белизне и, через себя, черноте, сохраняя своеобразные стереотипы, которые почти никто не признает. Он также предполагает, что в Америке существует некая социальная составляющая "быть самим собой" в качестве представителя определенной расы, что является глубоко расистской идеей. И хотя он не пытается напрямую изменить динамику власти, которую он пытается сохранить, он делает это с помощью определенной пассивной агрессии, которая будет эмоционально вызывающей в необходимом деконструктивном ключе, стремясь к парным целям - бросить вызов устаревшим стереотипам и вызвать навязанное белым расовое сознание у белых в зеркальном отражении к тому, что он предполагает у черных.

Общая идея деконструкции заключается в том, что то, что было социально сконструировано (по их мнению, язык, знание, власть, истина, а также такие категории, как раса, пол, сексуальность и секс, и такие табу, как расизм и педофилия), может быть деконструировано. Однако нельзя сказать, что постмодернисты были заинтересованы в чем-то большем, чем просто разбирать вещи на части и играть на обломках. Они потеряли веру в те "исторические возможности, которые стали рассматриваться как утопические", о которых Маркузе сетовал в "Репрессивной толерантности". Однако, как мы уже видели, неомарксисты этого не сделали, и в следующем подразделе мы увидим, как они смогли разделить середину между неомарксизмом и постмарксизмом (создав их диалектический синтез) в создании "критического конструктивизма" (то есть постмодернистского неомарксизма, Критической социальной справедливости, прикладного постмодернизма и т. д.).

И наконец, для понимания наших нынешних обстоятельств, в том числе роли Критической расовой теории в них, необходимо ознакомиться с работами Жана Бодрийяра (который писал в основном в 1980-е годы и позже). Бодрийяр, по сути, утверждает, что в современном обществе, насыщенном средствами массовой информации и поздним потреблением, мы вынуждены жить в том, что он называет "гиперреальностью", где все более реально, чем реально (см. "Симулякры и симуляция"). Несмотря на то, что фильм "Матрица", который сам Бодрийяр