* * *

Я рассказал Кастиану о своем походе на выставку императорского архива, умолчав, естественно, о семейном портрете Энхард. При упоминании древних амулетов, возможно принадлежавших его семье, он сделался задумчивым и даже печальным.

— Вероятно да, — сказал он, отвечая на мой вопрос, — если какой-то из показанных на выставке амулетов был создан в моем клане, я это пойму. У наших камней всегда была особая форма огранки, а оправа имела специфический вид. Но что это даст?

— Если ты увидишь, как построена структура в работающем амулете, тебе будет проще разобраться в том, как восстановить свои, — сказал я. — Не придется делать это «методом тыка».

— Так-то оно так, только вот кто даст студенту ценный древний амулет?

— Студенту никто, — согласился я. — А вот уважаемому магу из уважаемого клана или гильдии могут и дать.

После расспросов подтвердилось, что архивы позволяли забирать некоторые предметы для исследований. Хотя, конечно, получить такое разрешение было непросто.

— Ты предлагаешь подделать документы? — уточнил Кастиан, и в его взгляде вспыхнул огонек интереса. — Но только бумаг нам будет недостаточно, нужны еще магические печати, а их сфальсифицировать куда сложнее.

— Вообще-то не совсем, — признался я, с некоторым удивлением наблюдая за тем, какой энтузиазм вызвала у Кастиана идея вот так внаглую нарушить закон. — Скорее я думал завести знакомства в нужных кругах и договориться о таком запросе с каким-нибудь реальным магом из реальной гильдии.

— Да, — после короткой паузы согласился Кастиан, — да, такой вариант куда безопасней.

Разговаривали мы у себя в комнате при активированном одноразовом амулете от подслушивания. Только вот их количество неизбежно уменьшалось, и я уже несколько раз думал о том, где бы раздобыть нечто подобное, только долговечное.

— До ночи еще далеко, — я махнул рукой в сторону окна, где ярко светило солнце. Первый день учебы в Академии и последующий обед отняли едва полдня. — Служительница архива упоминала, что архив открыт для посещений далеко не всегда, так что лучше не откладывать.

* * *

Стражники у входа на выставку стояли уже другие, но нас с Кастианом они пропустили легко, лишь кинули взгляд на форму и тут же молча посторонились.

Внутри сегодня было людно. В первом же из залов нам встретилась богато одетая женщина средних лет, окруженная суровыми воинами в черной униформе, вероятно, важная дана из какого-то клана и ее телохранители. Немного дальше попалась группа молодых купцов из Золотой Слободы — я уже знал, что все выходцы оттуда носили золотые цепи, что-то вроде неофициального знака статуса. Кроме того, пальцы купцов были унизаны мощными перстнями, которые больше напоминали кастеты, но на самом деле, вероятно, являлись амулетами…

— Рейн, — прошипел Кастиан, привлекая мое внимание. Он стоял возле одного из центральных столов, заложенных камнями разных размеров и цвета, однако ни один из них не казался драгоценным или, хотя бы, полудрагоценным. Обычные крупные булыжники, только до гладкости обкатанные водой. Надпись гласила, что все они были найдены в сокровищнице храма Пресветлой Хеймы на Гааре. Мне стало интересно, почему имущество Церкви оказалось в императорском архиве, но это явно относилось к тем неловким моментам, говорить о которых вслух не стоило, чтобы не навлечь на себя неприятности.

— Эти? — уточнил я с сомнением. По дороге мы решили, что если Кастиан действительно обнаружит амулеты своего клана, то будет незаметно указывать мне на них.

— Просто запомни, — ответил он негромко. — Особенно те, которые с бледно-желтыми полосками по бокам. Я потом объясню.

Я присмотрелся — часть камней действительно выглядела забавно полосатыми, и желтизна проступала изнутри неровно, где-то ярче, где-то слабее.

Потом Кастиан двинулся дальше, от стола к столу. Где-то он лишь бросал один мимолетный взгляд и проходил дальше, где-то останавливался надолго, изучая предметы перед собой и хмурясь. Больше он меня не звал, так что я продолжил смотреть по сторонам.

В выставленных амулетах и артефактах я не разбирался, так что лишь читал к ним пояснительные надписи. Некоторые выглядели вполне обыденно, а вот за другими мне виделись очертания увлекательных историй. Например «Красные жемчужины с пиратского острова Мору. По легенде, были способны давать человеку возможность дышать под водой, но проведенные исследования этого не подтвердили, показав лишь их слабое влияние на погоду».

Мне вспомнился огромный кракен, поднимавшийся из моря, и сирены, способные принимать человеческий облик… Если в этих кишащих чудовищами морях существовали пираты, то, конечно, они не могли рассчитывать на помощь Империи или Церкви, а значит, должны были справляться со всеми опасностями сами. Может быть, они были шибинами? Но даже так…

Какой-то необычный звук привлек мое внимание. Я отвернулся от красных жемчужин, выложенных симпатичной пирамидкой, и поискал взглядом причину.

Оказалось, что одному из молодых купцов резко стало нехорошо. Его лицо побагровело, руками он раздирал ворот у своей рубашки и даже царапал шею, словно не мог дышать и надеялся, что это поможет. Потом одно за другим сорвал с пальцев все перстни и бросил на пол. За перстнями тут же последовала золотая цепь с висевшим на ней крупным сапфиром.

— Есть здесь целитель? Кто-нибудь, позовите целителя! — крикнул один из его товарищей, пока двое других побежали к выходу. Должно быть, не надеялись, что целитель найдется на месте, и хотели привести.

Хмурясь, я наблюдал за происходящим. Помочь я все равно никак не мог, мог только помешать, попав под руку тем людям, которые намного лучше понимали, что тут надо делать.

Купцу, избавившемуся от всех украшений, дышать стало, кажется, чуть полегче. По крайней мере, багровый цвет его лица немного побледнел, и разодрать себе горло ногтями он тоже больше не пытался.

Я ощутил крепкую хватку на своем запястье и, повернувшись, увидел Кастиана.

— Пойдем отсюда, — проговорил он напряженно, не сводя взгляда с хрипящего купца, и действительно потянул меня в сторону выхода.

— Мы же еще не все посмотрели, — я не понимал, почему из-за приступа болезни чужого человека нам нужно отказываться от своих планов.

— Просто послушай меня! — пальцы Кастиана впились в меня так крепко, что, наверное, оставили синяки. Что-то я сходу даже и припомнить не мог, когда в последний раз видел его таким взбудораженным. — Я потом объясню, — добавил он.

— Ладно, — согласился я и повернулся к двери, ведущей из этого зала в