о безупречной репутации его клиники. Все сводилось к тому, что адвокат хотел получить медицинское заключение о том, что смерть произошла из-за преступной халатности врача.

В качестве благодарности за услугу предлагалось немалое денежное вознаграждение. Сокчун вздрогнул, как только Юн упомянул такую огромную сумму денег. Именно тогда, желая расширить свою клинику, он нескончаемо ломал голову над тем, как приумножить свои доходы. Сокчун принял предложение, сказав, что посмотрит анамнез.

Несколько дней он тщательно изучал детали той роковой операции. Придраться вроде было не к чему, но ему требовалось найти зацепку. Обещанное вознаграждение никак не выходило из головы.

Только прочитав несколько десятков самых последних медицинских докладов по вопросу общей анестезии и буквально погрузившись в них с головой, Сокчун выявил несколько пунктов, позволявших утверждать, что действия врача были недостаточными. В конце концов, опираясь лишь на теорию, описанную в докладах, он вынес заключение, что была совершена медицинская ошибка. На тот момент описанный протокол еще нигде не применялся на практике.

Через несколько дней он отправил Юн Тонсу свое заключение с подтверждающими материалами. Вскоре прошло первое заседание суда, на котором Сокчун давал показания. Сам Сокчун не верил, что его мнение хоть как-то повлияет на решение судьи. В глубине души он был уверен, что подобные случаи, даже описанные в книгах, нельзя считать медицинскими ошибками. Поэтому полагал, что исход дела предрешен.

На следующий день после заседания суда обещанная сумма оказалась на его счету. Было немного не по себе от осознания того, каким образом он ее заработал, но неприятное чувство быстро испарилось. Волна повседневных дел захватила его и понесла навстречу новым планам. Этот инцидент быстро стерся из памяти Сокчуна, но вскоре стало известно, что неожиданно для всех суд вынес иной вердикт. Первое слушание выиграла сторона погибшей актрисы. Пресса тут же взбудоражилась после этой новости.

Новые слушания длились полгода. В результате признали медицинскую ошибку, что привело к волне возмущения в медицинских кругах. В то время и в личной жизни Сокчуна происходили значительные перемены.

Существует секретное профессиональное онлайн-сообщество, где участники оценивают работу клиник пластической хирургии по всей стране и рассказывают о разных случаях осложнений. После судебного решения форум сообщества кипел от враждебных комментариев. В итоге все это переросло в нападки на клинику Сокчуна в интернете, и со временем привело даже к вмешательству полиции. Началось расследование о незаконном уходе от уплаты налогов и о проведении операций с врачами-призраками. В обстановке непрекращающихся внешних и внутренних неурядиц плановые операции стали отменяться, пока однажды клиника не потеряла всех клиентов. Это произошло внезапно.

Сокчун не сомневался, что к этому приложила руку Сеульская ассоциация врачей пластической хирургии, с которой он был издавна в натянутых отношениях. Причина крылась в агрессивной маркетинговой политике, проводимой Сокчуном в последние годы на международном рынке бьюти-услуг, а также в проблеме нелегальных брокеров. Теперь же под предлогом недавней сделки с Юн Тонсу представители ассоциации стали агрессивно высказываться и о нем лично. Доказывать, что это их рук дело, толку не было, ведь это никак не помогло бы исправить ситуацию с потерей клиентов. Не было никакого действенного способа противостоять им.

Как только дела клиники ухудшились, на стол Сокчуна посыпались заявления об увольнении от сотрудников. Жена, вместе с ним управлявшая компанией, старалась привести дела в порядок, но трещавший по швам бизнес уже невозможно было залатать. И как это обычно бывает, неудачи в работе перекинулись и на семью – супружеские отношения охладели. Тогда же начались проблемы с их трехлетней дочерью. Стало проявляться поведение, которое раньше за ней не замечалось.

У девочки появились агрессивные наклонности: чуть что ей было не по нраву, как она начинала громко кричать или раскидывать опасные предметы. Все указывало на признаки тревожности из-за накопившегося стресса, но родители, находившиеся на грани срыва из-за постоянной усталости и навалившихся проблем, не смогли вовремя отреагировать на поведение дочери, что резко ухудшило ее состояние.

Через три месяца Сокчун получил предложение от нескольких коллег, которые пока не отвернулись от него, открыть совместную практику в Хаане. Так как дела в Сеуле шли из рук вон плохо, он решил принять предложение. К этому моменту и на работе, и в семье срочно нужно было что-то менять.

В день открытия новой клиники в Хаане Сокчун очень удивился, увидев среди гостей Юн Тонсу. Адвокат признался, что совсем не ожидал, что жизнь Сокчуна изменится таким образом, и, конечно, не желал этого. Только что толку было об этом говорить? Условия сделки были выполнены, и, что бы ни произошло после, дело было кончено. Формальных причин для визита у адвоката не было. Как бы Сокчун тогда ни просчитывал самый худший вариант развития, такого он предвидеть не мог. Сокчун повел себя холодно, не скрывая, что не желает видеть Тонсу. Он считал, что сам виноват во всем случившемся, поддавшись импульсу под давлением своей жадности. Не будь той встречи, всего этого не произошло бы – в этом он был уверен точно.

Юн Тонсу пришел с извинениями, сказав, что часть ответственности лежит и на нем, а поэтому хотел бы оказать посильное содействие. Только Сокчун отказался, заявив, что обратно уже ничего не вернешь и ничем не поможешь. На это Юн Тонсу предложил обращаться к нему в случае, если что-то понадобится.

Тогда адвокат пообещал, что, если это будет в его силах, он обязательно поможет. Вспоминая те слова, Сокчун заговорил:

– В деле моей дочери появились новые улики. Скоро начнется повторное расследование по делу Чи Вонхака.

– Да, я слышал об этом.

– Я хочу встретиться с ним лично, мне надо кое-что проверить.

– Это и есть ваша просьба? – удивленно спросил Юн.

– Да.

– Вы имеете в виду официальную встречу в тюрьме?

Взглянув в глаза собеседнику, Сокчун кивнул. Доброжелательная улыбка, сидевшая как влитая на лице Юн Тонсу, внезапно исчезла, уступив место профессиональной бесстрастности.

Адвокат отвернулся и хладнокровно посмотрел на пейзаж за окном. Хотя внешне это было незаметно, но чувствовалось, как в его голове проносятся возможные варианты событий. Через несколько минут его взгляд снова вернулся к Сокчуну.

– Если это разовый визит, то я попробую организовать. Этого будет достаточно?

– Да, только один раз.

– Что вы хотите узнать у подозреваемого? Если скажете мне заранее, я смогу соответствующе подготовиться. Раскроете карты?

– Конечно.

Сокчун не сомневался, что Чи Вонхак является преступником, но при этом он никак не мог поверить в некоторые детали преступления, описанные в протоколе. Он рассказал начистоту про свои сомнения, а чтобы их развеять, необходимо было встретиться с Чи Вонхаком лично.

Юн Тонсу выслушал гостя и пообещал в тот же день заняться этим вопросом, попросив на несколько дней набраться терпения. Сокчун в знак благодарности низко наклонил голову.

– Но есть