снова облучают, — выходит в эфир Костя, который был рядом со мной очень близко.

— Ножницы! — громко даю команду и ухожу вправо.

Костя, как и я, постоянно меняет сторону разворота.

Я глянул на часы. Ещё немного до расчётного времени.

— Не могу сбросить его! — раздаётся голос Барсова.

— Маневрируй, 112й! — кричит на него Совенко.

— 110й, зажимает меня. Ухожу выше, — говорит Костян, но это большая ошибка.

Его просто сейчас накроют сверху остальные «Миражи».

— Нельзя! Рано, — останавливаю я Костю, который только что пролетел чуть выше меня.

Сверху на нас спикировал ещё один «Мираж», но всё мимо. Прошла только минута боя, а я уже весь взмок. Ещё 30 секунд до расчётного времени манёвра.

— Не могу… 110й! Сбросить не могу!

— Крутись давай! Ближе ко мне подходи, — пытаюсь я докричаться.

Стрелка секундомера на часах уже почти подошла к заветной цифре. Костян догнал меня и теперь опять справа. Краем глаза высмотрел, как за скалистой возвышенностью пронеслась тень такой же формы, как и у наших с Бардиным МиГов.

Вот теперь пора!

— 114й, манёвр! Форсаж! — скомандовал я и отклонил ручку управления на себя, начав набор высоты.

В кресло сильно вдавило. Дышать стало тяжело, а на поясницу будто добавили дополнительный вес. Никогда я так резво не выполнял горку! Тем более, в паре.

И в этот момент опять на головы посыпались топливные баки.

— Вправо паашли! — сказал я, и мы с Бардиным начали разворот в верхней части горки.

Бросил взгляд влево и на душе слегка потеплело. Ловушка захлопнулась!

— Наблюдаю, цель в захвате! — услышал я голос Гусько в эфире. — Пуск!

Группа 2, которая вылетела из Лубанго следом за нами, подошла вовремя и вступила в бой. На предельно-малой высоте, вся четвёрка и два резервных МиГа, должны были зайти снизу и атаковать «Миражи», которые мы с Костей оттянули на себя.

— 320й, один есть! Вижу купол! — громко и с задором докладывал кто-то из кубинцев.

Группа 1, в составе 6 самолётов, которая специально перелетела в Мосамедиш, чтобы скрыть свои действия, тоже подошла в назначенный момент времени. Теперь кубинские лётчики бились на большой высоте.

— Цель, захват! — с большим акцентом вышел в эфир кто-то из ангольцев, которые шли вместе со Штыковым.

Я развернул самолёт на обратный курс, и чуть было не сошёлся с парой наших МиГов. В таком бою немудрено и от своих ракету получить!

Ещё одна большая тень «остроносого» самолёта промелькнула над моей кабиной. Кажется, «Миражам» уже было не до меня и Бардина!

Вдалеке от меня, к югу, я увидел два грибовидных облака дыма, поднимающихся кверху от двух горящих самолётов, а в воздухе можно было разглядеть купола парашютов, медленно спускающихся вниз.

Слева и чуть выше, я увидел одного из «Миражей», который сидел на хвосте у нашего товарища.

Я резко отклонил ручку управления на себя и перевёл самолёт в набор высоты. Костя шёл следом. До цели совсем немного. Прицел включён, лампа «Пуск разрешён» горит.

— Пуск, выходим влево! — скомандовал я и начал отворачивать самолёт.

Ракета сошла и устремилась к одному из «Миражей». Бардин тоже выполнил пуск. Самолёт противника оказался поражён сразу двумя ракетами. Одна из ракет разорвалась рядом с двигателем, и «остроносый» начал отворачивать от своей цели. Больше возможности преследовать МиГ у него не было.

— Ушёл! — произнёс я в эфир, выводя самолёт из разворота.

Я бросил взгляд на часы, на приборной панели и не поверил в положение стрелок секундомера. Время будто бы остановилось. Секунды на часах тянулись невероятно долго. Манёвр за манёвром, в эфире то и дело возникали вопросы кто и где находится.

Я никогда не видел столь высокую концентрацию самолётов в воздухе. Небо было заполнено истребителями, беспорядочно маневрирующими в сумятице боя. Повсюду падали подвесные баки и обломки.

В таком круговороте меня лишь волновала возможность столкновения с другим самолётом или одним из падающих обломков.

Мы с Бардиным то набирали высоту, то пикировали вниз. Одна из моих ракет ушла мимо, но тут же этот самолёт противника был подбит. Судя по радости на португальском, это был кто-то из ангольцев.

Я уже видел, что «Миражи» всё чаще встают в стремительный хоровод крутых виражей, как бы приглашая нас «играть» на их поле. Но все наши лётчики знали правило — видишь «Мираж», не становись в вираж.

Появилась ещё одна четвёрка истребителей ЮАР, но ничего кардинально не поменялось. Да и на нашей стороне было и остаётся преимущество в численности.

— Переворот, и рааз! — снова командую я, уходя от столкновения не то со «своим», не то с противником.

Ярко-голубое небо покрылось странной картиной огненных линий ракет и снарядов пушек. Опять мы с Бардиным летели следом за одним из ЮАРовцев.

Высота 5000 и мы уже совсем рядом с ним. Включаю прицел, но противник маневрирует.

— Держись за… ним, — говорю я Косте, когда мы преследуем противника на средней высоте.

— Давай вилку. Справа обойду, — предложил Бардин, но в таком плотном порядке, каким является наш бой, мы можем потеряться и не сойтись потом.

— Отставить вилку! — сказал я, использовав секундную паузу, образовавшуюся в радиообмене, но команда не дошла до Бардина.

Похоже, кто-то просто в этот момент дал разрешительную команду, и Костя принял её на свой счёт. Вклиниться в радиообмен у меня никак не получилось. Костян пошёл без команды вправо.

Я увидел ещё один «Мираж» в паре-тройке километров. Еле заметный на фоне неба в своей сине-серой расцветке, истребитель противника выполнял левый вираж, чтобы зайти сзади моего ведомого.

Я слегка довернул свой МиГ на противника. Захват произвёл и выпустил в него ракету. Увернуться у южноафриканца шанса не было.

Почти одновременно с пуском моей ракеты, противник пускает очередь из пушки в самолёт Бардина.

— Манёвр, 114й! — крикнул я, но не совсем вовремя.

Взрыв и «Мираж» начинает падать. Лётчик катапультируется, но не сразу, а я пристраиваюсь к Бардину. Вижу, что его стабилизатор повреждён. Точнее, превратился в решето.

— 114й, как борт? — спросил я у Кости.

— Управляется, — ответил он.

— Понял. 110й, парой выхожу из боя, — доложил я, и мы занимаем курс на Лубанго.

На точках подвески только одна ракета, а запас снарядов в пушке иссяк. У Кости и вовсе ничего под крылом нет, ещё и повреждение. В этом бою