– Уже смеркается. Квентин, ты не против заночевать в этой таверне? – вежливо поинтересовался он.

– Конечно, – безучастно ответил жрец и спешился. Его взгляд терялся в собственных мыслях, он не разбирал дороги.

Их окружал довольно крупный город. Большинство домов, как и сама таверна, были выполнены из неизвестного эльфу камня, а внутри было полно людей. Пришлось приложить усилия, чтобы отыскать свободный столик и пустую комнату.

Зато в этом месте узнать свежие новости не составляло труда. В заведении подавали крепкие напитки и посетители говорили вслух именно то, что думали. Это человеческое пристрастие к алкоголю так и осталось непонятым эльфам. Либо огненная вода не производила на них того же эффекта, либо после прошлого Слияния новая традиция не прижилась.

Таали заказал несколько тарелок ароматного мяса, кувшин воды и уже собирался отослать веснушчатую разносчицу, уж слишком приветливо растягивающую перед ним улыбку и хлопающую длинными ресницами, как вмешался Квентин. Все тем же отрешенным тоном жрец попросил две кружки браги на клюкве.

– Я не буду, благодарю, – сразу же отозвался эльф. При одной мысли об этом пойле его живот болезненно скручивался.

– Это мне, – тихо произнес Квентин, не отрывая взгляд от скрещенных на столе пальцев.

– Не знал, что жрецам Светоча позволен алкоголь.

– Не позволен.

Больше он ничего не объяснил, поэтому Таали отклонился на деревянную спинку, прикрыл глаза и вслушался.

К моменту, когда их стол укрыли дымящиеся тарелки, он уже успел в очередной раз разочароваться в людях. Чуть больше недели пути от столицы, а умы местных уже не занимали ни эльфы, ни новые порталы в чужой мир, ни опасности Слияний (если они вообще знали о том, что это такое). Трения магов между собой совершенно не волновали обывателей. Зато за соседним столиком битых полчаса обсуждали какую-то наемницу, которая умудрилась не только скрыться от лучших профессионалов Авелора, но и перебила добрую половину из них в одиночку. Обозлившиеся кретины наняли мага для ее поимки, который и добил чрезмерно предприимчивую девушку.

Неужели маги настолько низко ценятся в этом обществе? Простые пешки наемников? И при этом безмерно почитаются боги, которые, по существу, и не объявляются в мире?

«У людей вообще не принято ценить друг друга, – зашептал Учитель. – Поэтому и эльфы их ни во что не ставят».

Замечание было как никогда верным. И лишь старый друг поспорил бы с ним. Он ценил людей превыше всего.

Его размышления прервал громкий кашель Квентина. Он попытался махом осушить первую кружку, но скорчился уже на середине. Чтобы не привлекать лишнего внимания, Таали дотронулся до плеча товарища и мягко унял его боль магией.

– Спасибо, – сипло прошептал жрец.

– Почти не за что, – снова вежливо улыбнулся Таали.

– Нет, есть. – Квентин наконец поднял глаза, и эльф удивился, как же быстро они помутнели. – Ты благородный человек, Тайлер. Ты был прав, а я поддался эмоциям. Если бы не ты, я загубил бы себя и десяток невинных людей вокруг… Но я… – он громко всхлипнул, – я бы не смог… У меня нет такого мужества… Я бы не убил ее, – последнее он добавил еле слышно, одними губами. – Даже если бы знал, что она заразит остальных.

– Ты недооцениваешь себя, мой друг, – почти ласково произнес Таали. – Если бы ты был на тракте один, у тебя бы не возникло мысли о выборе. Пусть и ценой собственной жизни, но ты спас бы всех.

– Может, так и стоило поступить… Ты слишком веришь в меня.

– И у меня нет сомнений, что я снова прав.

Действительно, какие тут сомнения? Эта ситуация для таких, как Квентин, – отсутствие выбора.

Жрец стер последние слезы и снова приложился к чашке. На этот раз он стоически перенес отвратительный вкус, почти не поморщившись.

– Спасибо, Тайлер. Спасибо, что ты со мной. Ты настоящий друг.

«Слышал когда-нибудь такое? – громогласно рассмеялся Учитель. – Друг! Ты! Ой, не могу…»

Таали решил оставить обоих собеседников без ответа и углубился в изучение нового мясного изыска.

Квентин закончил борьбу с первой кружкой, закусил единственным маленьким кусочком баранины и снова устремил взгляд на товарища. На этот раз он уже не казался столь мутным.

– Тайлер, а почему ты все еще веришь? Я ведь знаю, куда ведет этот путь отчаяния. Я много раз видел таких людей в храме. Боги не отвечали на их молитвы, жрецы не могли усмирить души, злоба поглощала их… И вера в сердцах умирала. Ее заменяли разные чувства, от презрения к нам до ожесточения, но взгляд уже никогда не устремлялся к небесам. А ты другой! Я вижу, ты никогда не сомневался! Что бы ни происходило в твоей жизни…

«В детстве я верил, как и все эльфы, что д’аари боги, – подумал Таали, но не сказал вслух. – И тогда же познал, что они не всесильны. Они не смогли спасти моих родителей. Тогда познал, что они равнодушны. Прикрываясь расхожими фразами жрецов о том, что на все своя судьба, д’аари не влияют на наш мир. Они спокойно наблюдали, как я падал все ниже. Как я голодал, был изгнан отовсюду. Тогда же познал, что они не встают на защиту слабых. И выживают сильнейшие. А потом во мне открылся дар солхари. И я смог познать последнее, что мне было необходимо. Д’аари не боги, а лишь ступень к ним. И нет нужды говорить с ними и взывать о помощи, как остальные солхари, когда можно подчинить их своей воле».

– Ты ищешь во мне ответ? Простой выход, как остаться верным своим богам, несмотря ни на что? – Таали задрал вверх точеную эльфийскую бровь.

Квентин сделал робкий глоток из второй кружки. Его глаза обретали все больше ясности. Будто теперь алкоголь снимал дурман отчаяния, придавал ему незримых сил, в которых отказали боги.

– Здесь я должен сказать, что каждый сам ищет свой ответ. Он кроется в нашей душе, и чужие истины лишь запутают уставший разум, – улыбнулся жрец. – Но ты меня подловил. Или поиск богов и есть твой выход? Твой путь сохранить веру?

– Нет, – рассмеялся Таали. – Как можно не верить в закат или дождь? Я не верю, а точно знаю. А вот есть ли у меня шанс докричаться до них? Но я достаточно упорный, чтобы не отступать от своих целей.

– Знаешь, мне кажется, что это судьба свела меня с тобой. Что вся жизнь до дня, когда я встретил тебя в храме, – лишь туман и пустые грезы. Будто я ожил именно сейчас, ради этого путешествия. Все ради этого, понимаешь, Тайлер? Ведь это